Кто бы мог подумать? А если это любовь, то…

Женька даже попытался ограничить свободу Ксюши. Она вначале подчинилась, но это так противоречило её деятельной натуре, что Ксюша взбунтовалась. Да, и с какой стати? Что она делает такого? Почему она должна сидеть, как клуша, дома, пока её друзья весело проводят время? Женька дулся. Он чувствовал, что Ксюша ускользает от него, но как удержать её – не знал. Всё больше замыкался в себе. При встречах молчал, щебетала одна Ксюша, пока не поняла, что её рассказы ещё больше его ранят. Гармония оставалась только во время интимной близости, но и здесь острота первых чувств прошла, а какой-то следующий этап, не ясный ни одному из них, не наступал.

Весной в их разговорах появилась новая тема: осенью Женька должен был отправиться в армию, на флот, как пообещал ему военком, а это целый год расставания. Ксюша клятвенно обещала, что дождётся любимого. Но планы Женьки шли ещё дальше. После срочной службы он намеревался поступать в мореходку, а это – Владивосток, Мурманск, Астрахань, Благовещенск и, в лучшем случае, Санкт-Петербург. И никак не Москва. А потом служба на Северном, Балтийском, Тихоокеанском, Черноморском или Каспийском флоте. И опять никак не в Москве.

Женька начал говорить о ЗАГСе сразу после его возвращения со срочной службы, как о деле уже решённом. Он вообще был одержим созданием семьи. Крепкой. Правильной, в его понимании. Когда муж – безоговорочный глава и добытчик, а жена сидит дома и воспитывает детей. В противоположность тому бардаку, который творился в его семье.

Ксюша начала всерьёз задумываться – а нужно ли ей это? Свою дальнейшую жизнь без Женьки она не мыслила, но и замуж в ближайшее время не собиралась. А дети – это было вообще в туманной дали. А отъезд из Москвы? Это значит – учёба по боку, а с пассивной ролью домашней хозяйки она была категорически не согласна. Жизни вне Москвы Ксюша не представляла, а уж в военных городках и тем более. И это страшило её больше всего.

Компромисса в разговорах никак не находилось. Они начали ссориться. Женька ощущал себя не по своим годам взрослым. Но мудрости житейской, жизненного опыта у него всё равно не было, и он не понимал, что Ксюша, которой ещё и семнадцати не исполнилось, выросшая в тепличных условиях любящей семьи, не готова к принятию таких судьбоносных решений.

Летом Женька вообще куда-то исчез. Они почти не виделись, лишь изредка общались по телефону. Ксюша настойчиво требовала, чтобы он рассказал, чем же он так сильно занят, что у него нет времени даже в выходные встретиться с ней, а он отмалчивался. Ксюша закусила удила и объявила о разрыве их отношений. Надеялась, что он тут же прискачет, объяснится, и всё у них пойдёт по-прежнему. Но Женька не появился. Позвонил через неделю и ехидно спросил:

– Ну, что? Передмухала?

Ксюша, у которой сердце выпрыгнуло из груди, когда она увидела на экране телефона его родное лицо, задохнулась от боли, причинённой этими грубыми словами, и повесила трубку, так ничего и не сказав.

Больше Женька не звонил. Даже не поздравил Ксюшу с семнадцатилетием. В конце октября позвонил Мишка, их одноклассник, и поинтересовался: придёт ли она на проводы Женьки в армию. Она ответила, что её никто туда не приглашал. Мишка возразил, что для этого особого приглашения не требуется.

До последнего дня Ксюша ждала и надеялась, что Женька всё-таки позвонит сам, но звонка не было. А у неё уже не было душевных сил сидеть дома в ожидании услышать Женькин голос, и в день его проводов она уехала в парк. Гуляла там по тропинкам одна, судорожно сжимая в кармане мобильный телефон, чтобы не пропустить его звонок. И только когда стемнело, вернулась домой. Это был конец. Надо было как-то выстраивать свою жизнь по-новому. И Ксюша впала в депрессию.

Но ещё горше ей стало, когда через несколько дней она столкнулась с Мишкой, и узнала от него, чем занимался Женька всё лето. Оказывается, он вкалывал на двух работах, чтобы накопить деньги ей на кольцо. Мечтал вручить его Ксюше на своих проводах, чтобы она при всех приняла его в знак того, что будет ждать его со службы… Ксюша не пришла, и Женька выкинул кольцо в Москва-реку, когда они гуляли вечером по Коломенскому. Там же, в парке, познакомился с девушкой, которая отправилась утешать его, когда все разъезжались по домам. Свечку над их кроватью Мишка, конечно, не держал, но, по крайней мере, как они уходили вдвоём, обнявшись, видел.

Ксюша на ватных ногах добрела до дома, и там с ней началась истерика.

8

Правильно говорят: друг познаётся в беде. И ещё: лучший друг – мама. Она и успокоит, и поддержит, и посоветует, и на правильный путь наставит.