Кто эта женщина?

– С кем?

– С морем, – откликнулась Лариса удивленно. – Ты же с моря? Волосы мокрые…

Кира быстро закивала, потом пробормотала:

– Просто вы так сказали… Как о живом человеке.

– А оно – живое, – спокойно возразила Лариса. – Ты еще не до конца это прочувствовала… Если останешься тут, поймешь.

Кира обмерла:

– Если?

– Многие приезжают, полагая, будто здесь рай… Потом сталкиваются с теми же, а то еще и большими трудностями. И бегут отсюда, возвращаются на материк, чтобы наведываться к морю только летом. Ты знаешь, что зимой тут жуткие ветра?

– Я читала…

– Читала? В Интернете? – Она усмехнулась, но сдержанно, чтобы не обидеть. – С ног сбивает… А зимой легкий морозец покажется тебе двадцатиградусным. И сервис далеко не московский…

– Меня это мало волнует!

Лариса прищурилась:

– Тебя уже что-то здесь держит?

«Так я тебе и сказала!»

Кира широко раскинула руки.

– «Кошачье царство». Разве можно добровольно покинуть сказку?

Перевернув страницу журнала, Лариса невнятно проговорила:

– Сказки бывают и страшными. – И вдруг вспомнила: – Да! Я же хотела попросить тебя: сможешь часа два подежурить здесь одна? Нам с Антоном нужно съездить в банк и еще кое-куда. Сейчас он с этими закончит… Я без него сегодня не справлюсь.

– Это вы-то? – улыбнувшись, не поверила Кира. – Мне кажется, вы справитесь с чем угодно.

Лариса закрыла журнал и поднялась, уступая ей место:

– Это лишь видимость. Точно так же, как Антошкина легкость создает обманчивое впечатление его несерьезности. А он очень надежный парень!

– Я в этом убедилась.

– И во многих вещах разбирается лучше меня.

– С возрастом он станет насто…

Лариса перебила ее:

– Возраст – относительное понятие. На некоторых и в сорок лет нельзя положиться.

Кира попыталась угадать: «Это об Илье? Кажется, ему еще нет сорока… Но неважно. Почему возник этот разговор? Ей что-то известно? В маленьких городках тайну не утаишь?» И попыталась свести все к шутке:

– Надеюсь, вы меня не сватаете?

– А почему нет? Я была бы рада такой невестке! – ответила Лариса ей в тон. И засмеялась: – Не пугайся. Ты хорошая девушка, но я, знаешь, не лезу в чужие дела. Даже если они касаются моего сына… Так ты продержишься тут без нас пару часов?

– Ох… Постараюсь, – ответила Кира с опаской.

Ей и вправду было страшновато один на один остаться с такими, как та толстая девочка и ее ворчливая мама. Погладив ее плечо, Лариса улыбнулась:

– Все не так страшно. В обеденное время посетителей не бывает, но я тебя на всякий случай проинструктирую. Главное, про нашу бабушку не забывай, вдруг ей что-то понадобится? В последнее время у нее часто кружится голова… Ты проводи ее в туалет, если будет надо, ладно? И подожди у двери. Я понимаю, что неловко просить тебя об этом, но Зинаида Андреевна панически боится умереть в туалете. Ей страшно представить, что ее найдут в некрасивом виде. И она запомнится нам такой.

Резким жестом заправив волосы за ухо – очень маленькое, прильнувшее к голове, – Лариса виновато поджала губы:

– Знаешь, наверное, я тоже со временем начну бояться того же… Возможно, такой страх настигает каждого. Представь, ты всю жизнь старалась скрашивать всем жизнь, а запомнишься перепачканной старухой, свалившейся на пол со спущенными трусами…

Кира поспешила ее успокоить:

– Не волнуйтесь! Я за ней прослежу. А вам еще рано так думать!

– Никто не знает, когда истекает его время.

– Не знает. И это ведь хорошо, правда? А то и остаток жизни был бы отравлен.

– Ты не хотела бы заранее выяснить, когда пробьет твой час?

– Нет уж! А то я спутала бы Богу все планы – скончалась бы от страха еще раньше.

Рассмеявшись, Лариса обеими руками сжала ее локти:

– Тебе еще жить да жить!

– И вам. Лариса, я хотела сказать… Это так… необычно, что вы заботитесь о свекрови.

Слегка нахмурившись, та качнула головой:

– Ничего необычного. Зинаида Андреевна всегда была очень добра ко мне. И об Антошке все детство заботилась.

– А сейчас не помнит его…

– Помнит. То есть иногда вспоминает. Вчера вот спросила про его ногу… Видела бы ты, как он радуется в такие минуты!

«Другого случая может и не представиться», – сообразила Кира. И хотя ей всегда было неловко совать нос в чужие дела, быстро спросила:

– А что у него с ногой?

Взгляд Ларисиных глаз потускнел, будто она что-то переключила внутри усилием мысли.

– А он не рассказывал? Тогда не стоит и спрашивать. Это слишком тяжело для Антоши.

– Авария? – сделала Кира последнюю попытку.

Но Лариса ушла от ответа, спрятавшись за натужной улыбкой:

– А пойдем-ка выпьем с Зинаидой Андреевной чаю, чтобы она попривыкла к тебе?

Кира оглянулась на входную дверь:

– А если придет кто-нибудь?

– У нас же есть сторож! Наша рында. – Лариса указала на медный колокол над дверью, увенчанный кошачьей головой.

«Мне нужно завести такой внутренний колокол, – подумала Кира. – Чтобы предупреждал об опасности… А то я, похоже, не улавливаю ее приближения. Или я… наговариваю на Илью? И ничего страшного с той женщиной не случилось?»

За столом, поднеся к лицу чашку дымящегося чая, пахнущего ягодами, она спросила, опустив ресницы: