Кто эта женщина?

За все время, пока она наводила порядок в спальне, завтракала и собиралась на работу, Илья не шевельнулся, и Киру то и дело охватывала тревога. Подкрадываясь на цыпочках, она прислушивалась к его дыханию и с облегчением улыбалась. А с порога послала ему воздушный поцелуй, который он был не в состоянии отвергнуть.

– Вечером мы помиримся, – прошептала Кира, сбегая к калитке.

Она всегда верила, что произнесенное вслух обретает особую силу.

* * *

– Думаю, это одна из тех вечных проблем, которые каждый решает для себя: искать свою вторую половинку или находить способ слиться в единое целое с любимым человеком? Даже если вы не во всем подходите друг другу. Так бывает! Тогда приходится ежедневно шлифовать собственные углы, мешающие этому единству. В идеале – тот, второй, так же работает над собой. К сожалению, чаще старается кто-то один, и тогда дуэт не складывается. Ты готов меняться ради Киры? Мне кажется, она более пластична в этом смысле…

В Ларисином взгляде не было ни строгости, ни укоризны. Илья понимал: она и не думает наставлять его, просто хочет помочь. Ведь зачем-то же он приполз к ней, едва проспавшись с похмелья. Подумал о Ларисе, еще не разлепив глаза, как будто видел ее во сне… Правда, в этом Илья не был уверен – пьяные сны обычно бывали тяжелыми и мрачными. Вроде не пустыми, но потом никак не удавалось вспомнить привидевшееся.

– Меняться? – пробормотал он, пряча красные, слезящиеся глаза. – Не думаю… А как насчет того, что нас должны принять такими, какие мы есть?

Лариса взмахнула рукой, будто поймала его вопрос:

– Принять – да! Она вполне может это сделать. Но ты сам обязан подстраиваться под нее, если чувствуешь несовпадение. Характеров, душ, привычек… А она тоже начнет меняться, чтобы доставить тебе радость.

– Радость… Что-то я не чувствую никакой радости. Лучше б я собаку завел, честное слово. Она так же сидела бы и молчала. Да еще и не орала бы, что я – эгоист хренов.

– Она так и сказала?

– Именно этими словами… Нет, кажется, она сказала «чертов». Точно не помню.

С сомнением качнув головой, Лариса спросила:

– Чем же ты довел ее до того?

Он заглянул в чашку:

– Можно еще кофе?

– Не перестарайся, как бы давление не скакнуло, – предупредила Лариса, но чашку наполнила – кофейник стоял на маленьком стеклянном столике между ними.

Поверхность его была натерта до блеска: Илье вдруг представилось, как Лариса в домашних шортах и майке энергично натирает стекло, воображая, как неведомый гость увидит сквозь него маленькие сборники стихов, лежащие на нижней полке. И захочет прочесть…

«Нет, – прервал он себя. – Это не показуха, ей необходимо, чтобы эти книги всегда были под рукой. Я знаю. Интересно, хоть раз Лара видела меня в роли этого гостя?»

Так Илья называл ее только про себя, ей не хотелось никаких ассоциаций с Пастернаком. Не потому, что Лариса не любила его, скорее наоборот… Но вторичность образа не могла доставить ей радости, она хотела быть собой и как-то сказала Илье об этом, когда он впервые назвал ее Ларой.

И сама рассмеялась:

– Правда, остается Лариса Огудалова… «Бесприданница»!

Хотя Илья лучше помнил фильм по этой пьесе, но этого было достаточно, чтобы у него тогда заныло сердце, будто прозвучало недоброе предсказание. Кажется, тогда она еще была замужем…

В ее доме, в отличие от кафе, не было никаких кошек, только зелень и свет. Кресла, в которых они сидели, тоже были обиты светлой тканью в мелкий цветочек, и на Ларисе было надето что-то светлое – от этого Илье казалось, будто он купается в солнечном луче, выросшем в объеме. Или это он сам уменьшился до того, что стал мошкой, ожившей от капли света. Или они вместе угодили в каплю золотистой смолы, которая с годами могла превратиться в янтарь? Даже на светло-каштановых волосах Ларисы поблескивали искры, излучавшие тепло.

– Они там справляются без тебя? – кивнул Илья на видневшееся из окна маленькое здание музея.

– Не сомневайся. Они понимают друг друга с полувзгляда. – На этот раз она посмотрела на него внимательно, точно оценивала, как отзовутся эти слова.

Он процедил:

– Еще бы. Говорить-то с ней не о чем…

– С Антоном им не приходится искать темы.

– Правда?

– И с посетителями Кира легко находит общий язык. Может быть, она тебя побаивается?

– Неужели ты думаешь, что я способен держать кого-то в страхе? – возмутился Илья, но даже ему самому показалось, что не слишком убедительно.

Лариса продолжала рассматривать его с любопытством:

– Или она слишком боится тебя потерять… Сболтнуть лишнее. Разочаровать. Я помню, как это было у меня с отцом.

– У тебя?!

– Именно. В его присутствии у меня просто отнимался язык.

– Не может быть… У тебя!

– Поверь. Мои родители не жили вместе, отец уехал на материк с одной… девушкой из отдыхающих. Поэтому я не успевала к нему привыкнуть за месяц отпуска.

– Он проводил его у вас? Высокие отношения!

Она пожала плечами: