Кто я?

Стали осваиваться на новом месте. Обогрев от печки не приветствовался из-за дефицита топлива. Поэтому мы с помощью местного, доброжелательно настроенного населения, обзавелись тремя чудесными, новенькими «козлами». Козел, если вы не знаете, это самодельный нагревательный аппарат, выполненный из стальной трубы диаметорм 50-100мм, на четырех стальных же ножках. На трубу наматывается слой листового асбеста для жаро и токоизоляции. На асбест тугонько навешивается самодельная нихромовая спираль. Диаметр нихромовой проволоки, количество витков, расстояние между витками – все имеет значение. Поэтому на первых порах требуется консультация людей опытных, как впрочем и в любом новом деле. Хороший кабелёк, что бы выдерживал приличную таки нагрузку: киловатта на полтора, вилка в розетку (лучше автомат), вот и все, живи и грейся. Спираль накаляется до красна за секунды. А ежели просчитались, окоротили, то и до бела. Это уже худо, часто будет перегорать; ночью естественно, в сорокаградусный мороз. А потом по мощности она приближается уже к ломику включенному в сеть или к К.З.( короткому замыканию).

Опять же пожарная безопасность. Сколько сгорело балков от упавшего на козел носка, повешенного сушиться над аппаратом каким – ни будь глупым, недальновидным пом.буром. Сколько помню, всегда запрещалось использовать в качестве обогревателей козлы. Горит вагончик ровно 15 минут, и сгорает дотла. Собирается он, хоть и на металлическом каркасе с обшивкой жестью, однако весь из горючих материалов; утеплитель – пеноплпаст; и все это обильно промазано горючими же красками. Сколько народа погорело … А сохранился этот вид обогревателей и по сей день.

Равно как и печь-капельница. Устройство простое до гениальности. В железную печурку, на какой ни будь поддон, можно старую тарелку, подается по трубке диз.топливо, где и сгорает. Подача регулируется краником либо вентильком диаметром 15 мм. Весь фокус в том, что солярка должна капать а не течь ручьем. Солярка горит, печка гудит, в балке тепло; накрайняк и чайник можно закипятить. Расход топлива незначительный. Красота! Но черт заложил таки пакость и в эту конструкцию а именно в краник. Дело в том, что в результате длительной непрерывной работы краник этот неизбежно засоряется мельчайшими частицами грязи. Ведь приоткрывается он чуть -чуть, что бы через мизерное отверстие диз.топливо не лилось, а именно едва просачивалось. И вот засорился, нет того горения. Конечно опытный дизелист снимет краник, прочистит, промоет и восстановит таким образом его работоспособность. Но глупый, недальновидный пом.бур дополнительно немножечко приоткроет этот краник и все в порядке, горение восстановилось. Но ледяной, глухой, зимней ночью, в самый морозяку, когда над тундрой без устали играет сияние; засор вымоется из краника, и топливо польется в топку беспрепятственно, в двойном по сравнению с нормой объеме. Не успевая сгорать, солярка заполнит плошку, перельется через край, выльется из печки на пол тамбура; и начнется стремительный пожар, тот самый, который сжирает вагончик за 15 минут, иногда и вместе со спящими людьми.

Такие вот «квартиры» получили мы на первых порах. Однако обучивши жен минимальным мерам безопасности, избежали пожаров, поражений электротоком и пр. ужасов.

И вот олучил я спецодежду зимнюю и спец.одежду летнюю, сапоги и валенки, каску и два комплекта постельного белья; и отправился на буровую вертолетом в качестве пом. бура 4-го разряда – молодого, неопытного, но не такого уж глупого и недальновидного. Ниже меня по должности был пом.бур 3-го разряда, а рабочих 2-го и 1-го разряда в глубоком бурении вовсе не водится. Так что подчиненный, а вернее младший товарищ, у меня был один. Начальства же надо мною не меряно. С этого начинали работу традиционно все молодые специалисты того прекрасного, разумного времени.

Где-то с этого времени начал сниться мне один кошмарный сон, с регулярностью и реализмом неимоверными. Сон простой, как три копейки. Снится мне, что ни какой я не инженер, а все еще студент, и учусь отвратительно. По какому-то предмету, не важно по какому, в разных снах по-разному, не знаю вообще ни чего. То есть пропустил все занятия, запустил предмет страшно, и мне его ни когда не сдать. И давит меня чувство страшной безысходности, неразрешимости тяжкой проблемы, безвозвратности ушедшего времени. Сон варьируется. Иногда я поступаю на заочный, иногда возвращаюсь обратно в БСШ освежить знания школьной программы и начать учебу заново, чуть ли не с первого класса. Результат всегда один и известен мне заранее – что в средней школе, что на заочном я чувствую с ужасом, что забыл абсолютно все и что экзамен мне не сдать ни когда, ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете. Сон до того реален, что иногда просыпался я среди ночи с чувством безысходности, убежденный что все это явь, и только через некоторое время, обдумывая как мне быть, понимаю вдруг, что все это только сон. Все экзамены давно сданы. И тогда испытываю огромное облегчение, вот уж действительно – гора с плеч.