Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

Понятно стало, на чём будут ловить мышь коты, но зачем – неясно. Объясняю кратко, что по настоятельному требованию Короля передал некоторые материалы по Угловому.

- Какие? – расставляет лапы кот Орест.

Осторожно пищу:

- Схему интерпретации и объяснительную записку, - и осторожно отступаю от когтистых лап. – Никакой первичной документации, никаких физических полей и графиков и никаких секретных материалов не передавал. – Мышка не хочет в мышеловку, а коты не отступают:

- Вы не имеете права самостоятельно без разрешения экспедиции передавать любые материалы в стороннюю организацию, - выпустил когти кот Орест.

Мышь заметалась:

- Я этого не знал.

- Немедленно заберите и срочно доставьте нам, - поднял лапу и кот Игнасий.

Я сразу представил, как, вихляясь, иду к Королю, становлюсь на колени и слёзно выпрашиваю переданный навовсе опус, а он, глядя на меня сверху вниз с высоты своего низкого роста, двумя пальцами брезгливо берёт и отдаёт куцые материальчики и властно показывает на дверь, не желая больше знаться с несолидным трусливым соратником по умножению богатств недр необъятной Родины.

- Без вашего письменного требования я этого не сделаю. - И точка! Хватайте, грызите!

Дрыботий резко поднялся, очевидно, удовлетворённый финалом игры в кошки-мышки, приказал, не глядя на сжавшуюся мышь:

- Пишите объяснительную, - и вышел.

Антушевич бесцельно зашарил по столу руками, тоже давая понять, что открытая игра закончена.

Выхожу из уютной мышеловки, всего так и колотит. За что? Разве я что знал об их дурацких правилах? Шпац, скот, ни слова не сказал, не предупредил. Когда, наконец, меня избавят от должности стрелочника? Или она мне на роду написана? Раздражённый, вламываюсь в производственный отдел, прошу у Стёпы лист бумаги и на краешке свободного стола мараю сверху крупно: «Объяснительная», а много ниже – мелко: «О том, что передавать любые материалы в стороннюю организацию нельзя, я не знал», и скромная подпись: «Лопухов». Подумал, подумал, но фирменной закорючки не поставил, обойдутся.

- Где это вы такого техрука себе откопали? – кривится Стёпа, вызывая на доверительный разговор. – Ничего не знает, ничего сама не может.

- Не смей, - ору в ярости, - клепать на нашего технического руководителя! А то я такого скажу о вашем – уши завянут! – Ошарашенный Гниденко и пасть раззявил, не понимая, какая муха меня укусила. А я уже на выходе. Влетаю к Антушевичу, кладу, прихлопывая, листок на стол.

Он пробежал глазами и злорадно изрекает:

- Незнание законов не освобождает от ответственности.

А я ему, оборзев от беззакония:

- Спасибочки за разъяснение, гражданин начальник, - и выбежал в коридор. Пру по гадюшнику, ничего не видя, ничего не слыша, с единственной мыслью: поскорее выскочить, вдохнуть чистого воздуха и дать дёру подобру-поздорову на обратный автобус. Сразу разогнался было, как из открытой форточки орёт секретарша:

- Лопухов! Зайди к начальнику. – Ничего не поделаешь: на вызов начальника надо не только идти, но и ползти, если идти не в состоянии, как я сейчас. Чем-то он порадует? Чем ещё, как не добавленной нахлобучкой.

Захожу, робея, в большой кабинет босса.

- Можно? Здравствуйте.

- Здравствуй, - выходит из-за стола и даёт пожать руку. Мягко стелет – каково-то будет спаться? – Садись, - показывает на стулья у длинного приставного стола совещаний. Ясно: совещаться будем, как я дошёл до жизни такой. Сам садится напротив и пытливо смотрит на меня. – Досталось?

Хмычу:

- Терпимо.

А он вдруг как обухом по балде:

- Похоронил?

Я не сразу и допёр, о чём он.

- Ага, - отвечаю односложно, растерявшись.