Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

- Опять выговор?

- Н-нет, - еле выговорил заплетающимся языком, который молотит почём зря только тогда, когда не надо. – Руду вскрыли на Угловом, промышленную.

- Ну, брат! – возрадовался начальник. – Пиши заявление на двухкомнатную.

- Новогодний розыгрыш! – кривится в скептической ухмылке Алевтина. Оказывается, и она тут, я и не заметил. Пусть, думаю, потешит себя напрасной надеждой, что бедной женщине остаётся? Я не злорадный, я оставляю ей эту радость, а себе заботу: что взять с собой? Опять же бутылка нужна, а мои финансы поют романсы. Как всегда, выручила добрейшая Анфиса Ивановна – дала под запись бутылку спирта. Не коньяк, конечно, но на бесконьячье и спирт пойдёт за милую душу. Главное, не что пить, а за что! Примчался домой и сразу как в лихорадке стал собирать рюкзак.

- Ты куда? – удивляется Володька. – На ночь глядя?

Я и опомнился, плюхнулся задом на кровать.

- Сегодня, - объясняю, растянув рот до ушей, - у меня самый-наисамейший праздник в жизни.

- Именинник, что ли?

- Точно! – соглашаюсь, – тюлька в тюльку: сегодня вскрыли руду на моём участке, на Угловом. Завтра еду с геологами смотреть.

- Слушай, - оживляется Володька, - надо отметить?

Сокрушённо развожу руками:

- Пуст как Диогенова бочка, даже с собой нечего взять, кроме бутылька спирта.

- Есть, - утешает, - я сегодня приобрёл на всякий случай, думаю, пригодится первого на больную голову, - и достаёт тёмную бутыль плодово-ягодной бормотухи. – А с собой, вот, возьми, я оставил, не отдал всё в общий котёл, - и выкатывает из тумбочки на стол десяток здоровенных бледно-зелёных антоновок. Потом лезет в наш междурамный холодильник и отчекрыживает для меня половину закопчённого сала. Володька – настоящий друг, не жмот, выручил именинника.

Как-то незаметно высидели всю 0,7-литровку. Я ему рассказал подробно, почти не загибая, об Угловом, о выговорах, о Маше – ни слова, а он, по-моему, ещё больше зауважал лихого и удачливого начальника отряда. Твёрдо обещаю, если захочет, по весне перевести в свой отряд. Он всеми руками и ногами – за!

Утром, в ожидании, дёргался по всей конторе как смазанный скипидаром, то и дело выскакивая за ворота, и когда, сокрушаясь, решил, что меня забыли, они соизволили прикатить аж в одиннадцатом часу на «козлике» вдвоём – Король и Кузнецов, и мы помчались к открытым запасам недр. Геологи и шофёр дорогой заспорили: какая команда – киевское Динамо или московский Спартак – лучше и кто станет чемпионом в этом году, а я глазел по заснеженным сторонам, не вслушиваясь, потому что футбольные страсти меня не трогали, и вообще спорт противопоказан по здоровью. В институте удавались только лыжные гонки за зачётом да и то потому, что я надыбал дыру в заборе, вокруг которого они проходили, снимал лыжи, проходил внутри напрямую к финишу, там надевал тяжёлые гнутые доски и, выждав, когда разрядники придут первыми, появлялся сам, запыхавшись, регулярно укладываясь в норму. Но скоро мою чемпионскую тактику подметили и другие заядлые спортсмены, удивляя преподавателей высокими результатами. Пришлось срочно, пока не засекли и не аннулировали зачёт, заболеть и освободиться по справке.

Когда прикатились, геологи сразу набросились на керн, который показывал дежурный геолог. Все трое, перебивая друг друга, запереговаривались, заспорили о минеральном составе руд и процентном содержании промышленной минерализации, а я мешаюсь и мёрзну, как бедный родственник, тоже беру в руки мою руду, разглядываю со всех сторон, ни бельмеса не вижу толком, и приходится верить на слово, надеясь, что не надуют, что на самом деле вскрыта настоящая руда. Как раз работяги подтащили, сгибаясь в три погибели, ещё один лоток со свежими цилиндриками. Специалисты зачмокали от удовольствия, задакали, заахали, вырывая друг у друга мокрую и грязную фактуру, дали и неспециалисту паршивый кусочек.

- На, держи на память, - щедро делится Кузнецов. Память оказалась тяжёленькой, с искрящими блёстками кварца, вкрапленных сульфидов и рудных минералов, красивой до бесподобия. Вот, думаю удручённо, и всё, что тебе досталось от твоего месторождения, даже обидно стало. Когда первый, второй и третий пылы прошли, перебрались за допингом в дежурку. Дмитрий на правах хозяина убрал со стола всё лишнее, застелил грубой обёрточной бумагой и выставил из рюка аж две бутылки спирта, несколько банок тушёнки, три крупных луковицы и пару буханок хлеба. Король первым влез за стол – на то он и король, и главное действующее лицо. Настала очередь моего триумфа. Достаю свою бутылку спирта – Король энергично потёр руки и радостно рассмеялся:

- Не многовато ли? – сомневается, вожделенно глядя на все три сразу. А я вслед – кусманище копчёного сала. Он как увидел, так и обалдел, хохляцкая природа взыграла, хватает в руки и к носу, нюхает и выдыхает широко открытым ртом, чуть слюнки не пустил.

- Под это, - не сомневается, - пожалуй, не многовато. – А я – главные козыри – яблоки. Тут уж Кузнецов обалдел, тоже хватает и нюхает.

- Наши, - надо же, узнал! – воронежские.