Кто ищет, тот всегда найдёт. Роман

          Она посмотрела на мои часы у себя на руке, потому что во время магнитных измерений на мне не должно быть ничего железного.

          - С полчаса.

          Я удивился и не поверил.

          - Ври, ври, да не завирайся, сорока, - нагрубил и полегчало.

          - На, посмотри сам, - протянула мне руку с часами.

          Они показывали начало пятого, и значит, я выползал на свет божий не более 15-20 минут, а показалось, что всю жизнь.

          - Ну как мы пойдём на трёх ногах? Сама подумай.

          Вмиг поняв, что её больше не отсылают, Марья встрепенулась и стремительно поднялась с камня.

          - А я тебе костыли сделаю. Уже и придумала как. Посиди, отдохни, а я – сейчас, - и ушла с топориком в тайгу, в которой для неё всё одинаково и заблудиться в двух деревьях – раз плюнуть.

          Облегчённо вздохнув, довольный тем, что она осталась, что она рядом, я стал понемногу упираться ступнёй больной ноги в землю, проверяя насколько смогу её задействовать. Было больно, но решил, что притерплюсь, тем более, что другого ничего не оставалось.

          Маша вернулась сияющая и, улыбаясь, протянула два небрежно обтёсанных кленовых дрына с оставленными на каждом где-то посередине основаниями веток для упора руки и широкой развилкой на конце для упора подмышки и попросила:

          - Попробуй.

          Костыли-дрыны мне, конечно, понравились – как же иначе? - хотя я вырубил бы поосновательнее. Решил не вредничать, не разочаровывать старательную санитарку, тем более, что в случае отказа спецмедтехники у нас в инвалидном походе будут неограниченные возможности для её замены. В любом деле главное – почин. Его не стоит охаивать, даже если он кажется неудачным, иначе всё дело испортишь. Поэтому пробовать я не стал, решил: встану и пойду сразу без всяких проб.

          - Чем бы мягким обмотать рогульки? – спросил, уклоняясь от эксперимента.

          Она задумалась.

          - Разве мхом или травой, - и опустила взгляд на мою целую штанину.

          - Режь, - разрешил, не задумываясь, - для симметрии. – Вряд ли кто, кроме меня, пижона, ходил тогда по тайге в шортах.

          Пока она приспосабливала смягчающие подмышки, добавив всё-таки и траву, я соображал по схеме, как нам идти, чтобы было поменьше крутых подъёмов и, соответственно, таких же спусков, на которые и сил уйдёт больше и навернуться легче. Лучше двигаться не по маршруту, а, удлиняя путь, по возможности – по водоразделам и спуститься один раз прямо к стоянке, где мы оставили лишние вещи. Я взял готовые костыли, удобно уложил подмышки.

- Ну, что, пошли, подруга? – и стал ждать стоя, пока Марья пристроит на спине тяжеленный рюкзак с образцами и инструментом. Нагрузившись, она с готовностью взглянула на одноногого ведомого на костылях и в штанишках и вдруг легко рассмеялась, а я – следом, а потом захохотали оба неизвестно чему да так, что слёзы выступили, и я понял, что дойдём, обязательно дойдём.

- 2-

          Мировая история знает немало выдающихся походов-переходов, но такого как наш, уверен, не было. Обессиленный, измождённый, одноногий инвалид на кленовых подпорках, в шортиках, с открытой болезненной  раной и хилая неопытная девчонка городского типа в противоэнцефалитном рубище на голое тело дружно преодолели 3 км непроходимой тайги и благополучно дотащились за рекордные 3,5 часа до временной стоянки, намереваясь с утра продолжить беспрецедентный переход и добраться до цивилизации, чтобы сообщить об успехе и скромно принять заслуженные поздравления. Если бы не железный занавес, неоспоримое мировое достижение простых советских людей непременно было бы внесено в книгу Гиннеса.