Кто хоронит мертвецов

— Конечно нет! — нахмурился ее собеседник. То был крупный мужчина по имени Мик Макдугал с мускулистыми руками, красным обветренным лицом и темными волосами под плоским картузом. — Вон голландки, что кружевца плетут, или еврейские ветошники, или продавцы гороховой похлебки да хлеба с маслом, или ложкари, что из дерева режут, — никто из них по-настоящему не костер.

— Так что же отличает «настоящих» костермонгеров?

— Настоящие завсегда продают свежехонький товар, который с утреца закупают на рынках. Фрукты всякие, овощи, рыбу. Иной за прилавком на улице стоит, а другие обходы делают: с лотком, с тележкой или вон с ослиной повозкой. Но ни один костер не станет вам втюхивать ни тесьму, ни шмотки, ни деревянную утварь. Да ни в жисть.

Мик Макдугал презрительно сморщил нос.

— Сколько миль составляет ваш ежедневный обход?

— Ну, обычно-то миль девять или десять.

— И такой длинный путь вы проделываете каждый день?

— Не-а. Иной раз летом мы с Лиз отваливаем из города миль на двадцать пять.

— С Лиз?

Костермонгер с ласковой улыбкой погладил по боку свою длинноухую помощницу.

— Моя Лиз.

Ослица вздернула губу над длинными зубами и громко взревела.

— Вы живете здесь неподалеку? — спросила Геро.

— Да нет же, мы живем возле Фиш-стрит-хилл, мледи. Там селятся почитай все, кто рыбой занимается, потому как до рынка Биллингсгейт рукой подать.

— У вас есть дети?

— Трое: два мальчика и девчурка. Было пятеро, но две малютки померли от лихорадки перед Рождеством.

— Простите.

Мик Макдугал дернул плечом и тяжело сглотнул.

Геро продолжила опрос:

— Вы полагаете, что ваши дети, когда вырастут, тоже станут костермонгерами?

Он провел мясистой ладонью по щетинистому лицу.

— Знамо дело! Мы их уже отправляем продавать орехи, апельсины да кресс-салат. Улицы их быстро научат всему, чего нужно знать. Они у меня хваткие, как терьеры. Понимают паршивцы, что коль не потопаешь, так и не полопаешь, а без выручки ко мне лучше не подходить.

Геро окаменела лицом, стараясь не выдать своей невольной реакции.

— Сколько им лет?

— Дочке восемь, а парнишкам пять и семь.

— Ваша жена тоже торгует?

— Да. Она работает на Флит-стрит. Сейчас продает цветы, какие нараспускались. В июне перейдет на горох с фасолью, а в июле на вишни да клубнику.

Геро вспомнила рассказ Мэтти Робинсон с Сент-Мартин-лейн и испытала искушение спросить, сочетался ли Мик Макдугал законным браком со своей «женой». Но задала другой вопрос:

— Ваш отец тоже был костермонгером?

— Ну да. И его папаша тоже. Если посмотреть, так большая часть настоящих костеров уже родились при деле. Кого мне жаль, так это мастеровых да поденщиков, которые как потеряют работу, так лезут торговать на улицах. Небось думают, что это проще простого, а вот нифига. Им здесь ловить нечего.

— Почему?

— Так у них никакого подходца нету, сами понимаете. Такие идут на улицу со страхом в… — Мик Макдугал хлопнул себя ладонью по груди. — Не умеют ни сторговать товар, ни запродать за хорошую цену. Жалкие мудилы… простите, ваша милость, я хотел сказать, бедняги, они теряют все подчистую. — Он печально покачал головой. — Дундук без толку кладет зубы на полку. Для них жить по-нашенски — все равно что голодать.

Ослица переступила и мотнула головой, звякнув упряжью.

— Мне пора двигать дальше, мледи. Лиз вон застоялась.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказала Геро, вручая костермонгеру заработанные шиллинги.

Монеты исчезли в глубоком кармане его куртки.

— Вы взаправду собираетесь про костеров книжку писать?

— Да.

— Зачем?

— Потому что никто никогда не писал.

Мик Макдугал смолчал и просто покачал головой, словно ответ был выше его понимания.

Глава 35

Себастьян вернулся на Брук-Стрит и обнаружил, что Геро все ещё не пришла со своей встречи с костермонгерами, а Клер Бизетт собирает Саймона на прогулку в парке.

— Возьми с собой одного из лакеев, — велел ей Себастьян, его голос прозвучал более резко, чем он хотел.

Клер уставилась на него.

— Лакея?

— Сделай одолжение, Клер.

— Я позову Эдуарда, — произнесла она, все еще слегка хмурясь, и отвернулась, держа на руках закутанного ребенка, глаза которого были широко раскрыты.

Себастьян вошел в библиотеку, налил себе выпить и послал за Жюлем Калхоуном.

— Том говорит, что несколько дней назад ты видел возле дома какого-то ”Кэпа Перевертыша", — сказал он, когда через несколько минут появился слуга. — Расскажи мне о нём.

Калхоун моргнул, но не стал задавать вопросов.

— Странный был парень, и я имею в виду не только одежду. Как будто две стороны его лица принадлежали разным людям, один глаз даже не такого цвета, как другой. Но на самом деле сначала я обратил внимание на его обувь. Он был одет как простой рабочий, но имел пару прекрасных новых сапог, которым позавидовали бы многие кавалеры с Бонд-стрит.

— Когда это было?

— В понедельник, милорд.

— В понедельник? — Ни Себастьян, ни Геро не видели Диггори Флинна до вторника. — Ты уверен?