Кто хоронит мертвецов

— На самом деле нет; он утонул.

— Вы думаете, что это сделал я?

— Вы, случайно, не знаете, что могло привести Стэнли Престона в прошлое воскресенье на Бакет-Лейн?

— Куда?

— Бакет-Лейн. Рядом с Фиш-Стрит-Хилл, недалеко от Лондонского моста.

— Нет. Только не говорите мне, что там тоже кто-то умер.

— Насколько мне известно, нет.

Уайет быстро метнул оставшиеся дротики в мишень, один за другим. На этот раз их разбросало по всей круглой деревянной доске в хаотичном порядке.

— В прошлое воскресенье на музыкальном вечере у леди Фанингхэм вы с Энн Престон поссорились. Вот почему вы ушли так рано, не так ли? Собственно говоря, и сама мисс Престон уехала вскоре после вас.

— Ну и что?

— Почему вы поссорились?

— Разве это имеет значение?

— Это вы мне скажите. Имеет?

Капитан дернул плечом и ничего не ответил.

Себастьян изучал сердитое, напряженное лицо молодого человека.

— Синклер Олифант рассказал мне кое-что еще. Он говорит, что шесть лет назад вы с мисс Престон пытались сбежать. Только её отец и брат догнали вас и привезли её обратно.

Себастьян увидел, как кровь отхлынула от лица капитана.

— Откуда, черт возьми, он это знает?

— Стэнли Престон сделался врагом Олифанта, а Олифант из тех людей, которые считают своим долгом знать самые опасные секреты своих противников. Так это правда?

Уайет с трудом сглотнул.

— Да. Послушайте, я не горжусь тем, что мы натворили, но… мы оба были очень молоды и отчаянны… мы не понимали всей серьезности своего поступка.

— Это, конечно, во многом объясняет враждебность Престона к вам.

Капитан сжал челюсти и ничего не сказал.

— Энн Престон уже совершеннолетняя. Однако большинство женщин неохотно выходят замуж без благословения отца. — Особенно когда речь идет о возможном наследстве, подумал Себастьян. — Как вы считаете, вышла бы она за вас, если бы её отец по-прежнему не давал своего согласия?

— Стэнли Престон никогда бы не передумал, поверьте мне.

— Так она все равно вышла бы за вас замуж?

Уайет повернулся к нему лицом, его руки сжались в кулаки.

— Вы думаете, я бы так с ней поступил? Женился без его благословения? Престон никогда бы её не простил. Он поклялся, что бросит дочь без гроша в кармане и никогда больше с ней не заговорит. И все же вы думаете, что я все равно женился бы на Энн? Оторвал её от комфортной жизни, чтобы заставить тащиться за полковым барабаном и жить в бедности? Боже мой, за кого вы меня принимаете?

— Шесть лет назад вы были готовы с ней сбежать.

— Мне было восемнадцать! Я же сказал, что не горжусь тем поступком. Но теперь я лучше знаю жизнь.

— Она не осталась бы совсем без гроша, — заметил Себастьян. — Всё равно получила бы часть наследства своей матери.

— Доля её матери даже меньше моего годового жалованья. Достаточно, чтобы купить несколько повышений по службе и, возможно, облегчить самые худшие тяготы армейского быта. Но без её наследства от Престона я никогда не смог бы дать ей ничего похожего на ту жизнь, которую она всегда знала.

— Неужели это так важно?

— Вы же знаете, что да. Я видел, что бедность может сделать с женщиной, воспитанной в роскоши. Мой дед никогда не был так богат, как Престон, но моя мать всё же росла в окружении слуг, с экипажем и собственным пони, а лето проводила на море. Имея пятерых дочерей и наследника по мужской линии, мой дед не мог дать ей большого приданого, но мама была достаточно красива, чтобы, как надеялся старик, в любом случае привлечь поклонников. Так и вышло; самой удачной партией из них был человек, получавший десять тысяч фунтов в год.

— Она отказала им всем, чтобы выйти замуж за вашего отца?

Уайет кивнул.

— Отец едва ли имел двести фунтов в год. — Он хрипло хохотнул. — Когда-то она носила бальные платья, которые стоили почти столько же.

— Они были счастливы?

— Да, они были счастливы друг с другом. Но её жизнь была… трудной. Иногда мама плакала, когда не знала, что я её слышу. Она постоянно беспокоилась о том, где найти деньги, чтобы починить крышу дома священника, или оплатить мои школьные расходы, или обеспечить трех моих сестёр. Все это беспокойство и страх… В конце концов, они её убили. Вот тогда-то я и понял, каким эгоистом был, когда просил Энн выйти за меня замуж, ожидая, что она будет вести другую жизнь — вроде той, что убила мою мать.

— Вы хотите сказать, что когда женщина стоит перед выбором между любовью и богатством, она должна выбрать богатство?

— Нет. Но…

— Вы думаете, ваша мать была бы счастливее, выйдя замуж за человека с десятью тысячами фунтов в год, но которого она бы не любила?

— Нет. Но…

— А если бы ваш отец сделал выбор за нее, была бы она счастлива?

Уайет гневно посмотрел на него.

— Будьте вы прокляты. Кто вы такой — сын графа, наследник огромного состояния, — чтобы судить меня? Что вы знаете о выборе, который вынуждены делать все остальные?

— Больше, чем вы думаете, — ответил Себастьян.

Он уже отворачивался, когда кулак Уайета врезался ему в лицо.

* * *

— Ты позволил ему ударить себя? — спросила Геро, прижимая наполненную льдом скрученную салфетку к стремительно наливающемуся синяку.