Кто на самом деле правит миром? Война между глобализацией и демократией

Однако, по утверждению Сороса: «Вряд ли у МВФ было много возможностей для выбора». По его мнению, нужно было отсрочить даты платежей по обязательствам, с последующей реструктуризацией долгов. Затем, если бы удалось смягчить первый удар от необходимости погашения долгов, стало бы возможным контролировать любые снижения курса валют, при этом не завышая процентных ставок. Сорос – человек, который знает кое-что о влиянии падения цен на акции на государственную экономику – заявляет, что предложенные им меры оказали бы куда менее разрушительный эффект на государственные экономики. Тем не менее он признает, что даже он не совсем уверен в результате и что «отсрочка погашения долгов могла бы причинить ущерб международной финансовой системе и иметь пагубные последствия». И, как он говорит, коль скоро МВФ существует именно для поддержки финансовой системы, все могло быть еще хуже. Итак, МВФ не воспользовался своими возможностями. Южная Корея была близка к установлению моратория в декабре 1997 г., но выкарабкалась благодаря вмешательству центральных банков, которое привело к реструктуризации ее долга и переоценке кредитоспособности. И, тем не менее, даже эта потенциально опасная ситуация распространила шоковые волны по всей банковской системе, вызывая в памяти банковский кризис 1982 г. Самой пострадавшей страной оказалась Россия, которая пережила дефолт в августе 1998 г., когда вся мировая финансовая система была так близка к разрушению. Эта тяжелая ситуация была предотвращена благодаря вмешательству Федерального резерва США. МВФ, как мы теперь знаем, был полезен в побуждении экономик развивающихся стран к открытию их рынков капитала в интересах Запада. Однако Сорос критикует международное сообщество за то, что оно «слишком далеко зашло в этом направлении». Неудивительно, что когда МВФ пытался форсировать открытие рынков капитала в Азии, этот процесс совпал с кризисом «азиатского дракона». «С тех пор о подобных попытках почти ничего не было слышно», – отмечает Сорос.

Эгоистичны? Мы?

Одним из результатов кредитного кризиса 1998 г. стало то, что, как никогда ранее, укрепилась уверенность в том, что богатые страны заботятся только о своих интересах. Дисбаланс в мировой торговле постоянно усиливался, поэтому в ноябре 2004 г. была предпринята попытка поставить на одну ступень более развитые экономики с их менее экономически развитыми торговыми партнерами. В ходе встречи в Берлине «Большая двадцатка» ведущих богатых стран и стран с развивающимся рынком пришла к соглашению о принятии ряда мер для снижения дефицита бюджета США, наряду с реформами, нацеленными на экономический рост в Европе и Японии, а также на установление более гибких обменных курсов валют в Азии.

Существование «Большой двадцатки» – знак того, что страны начинают сознавать возможности объединенных усилий. Эта группа, которую на данный момент возглавляет Китай, заявляет, что может приостановить или даже искоренить некоторые из самых тяжелых последствий нищеты в мире. Критики деятельности этой организации, в свою очередь, заявляют, что это очередной дискуссионный клуб, который ничем делу не поможет, поскольку условия жизни работников по всему миру продолжают ухудшаться.

Понятно, что сделать нужно многое. Выпуск журнала Business Week от 11 сентября 2000 г. содержал неожиданную новость о том, что около 75 % американцев считают, что бизнес контролирует слишком многие аспекты их жизни. В колонке редактора явственно выражалось изумление по поводу общественной поддержки утверждения Эла Гора на демократической конференции о том, что американцы должны «встать и сказать нет Большому табаку, Большой нефти, крупным загрязнителям окружающей среды, фармацевтическим компаниям, организациям медицинского обеспечения».

Это мнение было выражено в том же году профессором социологии Бостонского колледжа, Чарльзом Дербером. Книга Corporation Nation (Государство корпораций) была им написана в свете таких масштабных корпоративных слияний, как Exxon с Mobil, Citicorp с Travelers, Daimler Benz с Chrysler, Bank America с NationsBank, и WorldCom с MCI. Дербер пишет, что мы являемся свидетелями не только нарушения основ американской демократии, но и господства мировых корпораций, от General Electric до Microsoft и Disney.

«Господство корпораций связано с развитием новой ослабленной формы демократии, в которой полномочия средних американцев передаются огромным организациям с заниженным уровнем ответственности перед обществом, – пишет он. – Поскольку правительство все более утрачивает способность диалога с народом, а корпорации все менее считаются с последним, корпорации начинают приобретать новые общественные права и действовать как неизбираемые партнеры правительства».