Кто они такие

Если бы кто другой сказал мне такое, я бы ответил, типа, да ладно тебе, ты несешь какой-то порожняк про магию, ты даже не понимаешь, о чем говоришь, мы, блядь, в двадцать первом веке, такие вещи не про нас. Но это Готти. Это крайне серьезный индивид. Мы через такую жесть прошли, и я всегда видел, что он реальный чувак. Это умный человек. Не из тех, кто верят во всякое дерьмо и предрассудки, которых нельзя увидеть или доказать. Чувак даже в Бога не верит. Мы же не знаем, верит ли Бог в нас, так что чего париться? Но Готти говорит со мной об этой джуджуке, как о чем-то реальном, как о воздухе, которым мы дышим, как о гравитации и прочем дерьме. Он указывает на один дом вдалеке и говорит, видишь тот дом, если пойдешь со мной, приведу тебя к джуджуке, который там живет, и пахан наведет на тебя духа за свою цену. Верь мне. А затем он начинает рассказывать про Багза Банни.

Я свесился с балкона и смотрю на небо, выбеленное дождем. Осталось два крылышка. День на последнем издыхании. Готти говорит, ты думаешь, почему это Банни всегда сходит с рук?

А что, Банни много кого завалил?

Готти смеется, словно это само собой разумеется, и говорит, а то, брат, немерено. И ему всегда сходит с рук. Как тогда, с Птенчиком.

Ну да, я как-то слышал про Птенчика. Его ведь мочканули на одной тусе в квартале Д, а потом он сиганул с балкона?

Ну да, это я устроил.

Как это?

И Готти рассказывает:

Птенчик ни в чем не был замазан, вообще не участвовал ни в какой хуйне, просто обычный хрен из ЮК. Как наступит лето, он всегда выносил во двор такой барчик и приторговывал газировкой, ну понял. Но его кузен с парой других чуваков грабанул кое-кого из людей Банни в куриной закусочной. Наехали на них, отжали цепи, дали пушкой по башке. Я там был, бургер покупал, когда это случилось. Потом эти чуваки исчезли, и Банни не мог их найти. А потом раз, Птенчик устраивает тусу у себя на хате. Куча местных приходит. Короче, я там стою, а рядом одна цыпа так и липнет к Птенчику, так что я набираю Багзу Банни и говорю, здесь один из тех, кто грабанул братву. Банни говорит, ты уверен? Я говорю, да, птушта Птенчик, в натуре, кузен главного чувака, кто грабанул братву, так что сойдет. Я говорю Банни, приходи прям щас, я тут стою рядом с ним. Минут через двадцать на хату вбегает Банни, весь в черном, в клаве, в руке «Глок-9» с красным лазером, и мочит Птенчика в грудь, в шаге от меня. Птенчик пытается выбраться, выбегает на балкон и сигает. Но хата на третьем этаже Диккенс-хауса, так что он ломает ноги. Богом клянусь, все слышали, как хрястнули его ноги, и тогда он зовет на помощь. Все выбегают на улицу, и я помню, как одна баба кричала, помогите ему, помогите. Банни выходит и говорит, помочь ему, да? Затем говорит, назад, назад, и отгоняет толпу стволом, словно мух. Он подходит к Птенчику и стреляет пару раз ему в лицо. Затем спокойно поворачивает ногой его голову и стреляет пару раз в другую половину, а потом смывается.

Когда Готти это говорит, глаза у него безучастные, почти сонные, словно он насытился этим воспоминанием, захмелел от прошлого. Я говорю, атас. Я еще ем крылышко, но что-то во мне содрогается, и я прибавляю стандартное брат и смеюсь, но под жирной кожей различаю мертвую птичью плоть и кладу недоеденный кусок с коробкой в целлофановый пакет и бросаю с балкона. Все знают, это сделал Банни, но феды ни за что его не прищучат. У него слишком большая сила. По-любому, Птенчик никогда мне не нравился, мудак потому что, и он смеется.

Затем он мне рассказывает, как Банни заплатили, чтобы он пошел и грохнул одного брателлу для каких-то боссов на северо-западе. Он на заднем сиденье коня, а кого ему заказали сидит на переднем, говорит Готти. Они паркуются где-то в Мейда-вейл, и Банни вынимает ствол и шмаляет в затылок этому чуваку. Но ствол был самопал, дуло просверлено криво, и пуля не убила чувака, а только застряла в башке. Чувак такой хватается за голову, ааа, бляаа. И тогда Банни всаживает ему в башку еще семь-восемь-девять пуль, и это, по ходу, его добило. А на водительском месте сидел кузен чувака, и он подорвался и побежал, а Банни кричит ему вслед, вернись, браток, я тебя не буду убивать. Так что всякий раз, как его сажают, это никогда не за мокруху, всегда за что-то другое – и это все дух. Такую силу Банни наложил на себя, ты меня понял.

Через Комплекс проходит пара школьников в форме, и камера опускается, следя за ними. Они заходят в магазик, где мы всегда покупаем «Скиттлс» и энергетики, сиги и «Ризлу». Я смотрю на Готти и думаю, вах, это, в натуре, правда. Конкретный чувак, в натуре, ходит по Лондону, валит одного за другим и не попадается. О таком не напишут в газетах, не напишут о ком-то, кого нельзя обвинить в убийствах. Это истории с хвостами, их никто не хочет рассказывать. Никто не знает, что рассказывать.