Кто остался под холмом

Восхищение уникальным мальчиком.

И что в итоге? «Пшел вон, болван». При воспоминании об этом у Никиты непроизвольно подергивалась щека.

Волк пришел поужинать дряхлой развалиной и обнаружил напротив внучкиного портрета лицензию на истребление хищников.

Придя в себя, Никита не сразу понял, где он находится. Пахло прелой соломой, по земляному полу бегал цыпленок с тощей шейкой; стоило Мусину пошевелиться, птенчик заметался и выскочил в дверной проем.

Никита сел, продрал глаза и вспомнил.

Его занесло на южный край города, где ютились какие-то грязные халупы; бесцельно блуждая между ними, он набрел на заброшенный сарай, повалился на кучу сена и заснул.

В очень похожем сарае Никита два месяца назад разыграл одну партию, простенькую, но красивую.

Однажды ему удалось поглядеть, куда удирает от бабки Марта Бялик. За соседским сараем густо разросся золотарник, и в сердцевине пышного куста девчонка обустроила подобие гнезда.

Сначала Мусин хотел просто разорить его: выломать цветущие стебли и нагадить сверху. Но, подумав, он сообразил, что грешно бездарно разбазаривать новое знание.

У него возник план.

Дождавшись, когда Бялик заберется в свое укрытие, он привел в сарай двух пацанов (неделю приручал мелюзгу, одной только жвачки им скормил на сто пятьдесят рублей, а еще подарил каждому по лизуну). Они втроем устроились у задней стены. Никита пообещал, что расскажет Важную Тайну, и не обманул. Наплел про лесного колдуна, доверившего его прапрадеду бесценное знание: на нижнем берегу реки, среди густого леса, под холмом зарыт клад – золото и драгоценные камни.

Чтобы звучало весомее, продекламировал заклинание, которое нужно произнести, чтобы холм отворился. В какой-то маминой книжке выцепил стишки… Бялик в жизни не держала в руках никаких книг, кроме учебников, на этот счет он был спокоен.

Он читал по памяти заклинание и физически ощущал, как в двух шагах от него девчонка замирает, превращаясь в большое ухо.

Пацаны затрещали наперебой: а клада хватит, чтобы купить приставку? а мотик? а набор «Лего-терминатор»? Мусин неспешно отвечал, а сам прислушивался к тишине за стеной. Осмысливала Бялик! Проникалась!

Ни один человек в своем уме реку переплывать не решится, но у Бялик мозгов нет, одна только злоба и дикость. «Плыви, плыви, – злорадно думал Никита. – Одной дрянью меньше».

Целый месяц он ждал, что со дня на день объявят об исчезновении девчонки, но так и не дождался.

Сдрейфила Бялик!

Солнце жарило, пыль стояла столбом, и по пути домой Никита из последних сил свернул к продмагу за мороженым.

В магазине была очередь. Он вошел следом за незнакомой теткой, от которой пахло как из старушечьего комода, и остолбенел, увидев в очереди тощую костлявую фигуру.

Быть не может! Она нарочно… Поджидает его везде… Теперь будет мстить…

Мысли его заметались, но тут Мусин заметил, что старуха тоже окаменела, чисто горгулья на соборе. Он сделал шаг в сторону, и стало ясно, что ее пугающе пристальный взгляд направлен не на него.

– Раткевич! – прогремела Шишигина.

Тяжело шагнула вперед.

Навстречу ей по-кошачьи вкрадчиво выдвинулась тетка, та самая, от которой пованивало нафталином.

– Вера Павловна! Сколько лет, сколько зим!

Голос ее свободно разнесся по магазину, перекрыв урчание холодильных установок, гул кондиционеров и болтовню.

Внезапно наступила удивительная тишина.

Мусин перебежал из-за теткиной спины к стеллажу с кастрюлями. Возле соседней кассы обнаружилась Гурьянова собственной персоной – сговорились они, что ли? И остальные сплошь знакомые лица… Вон того, правда, Никита раньше не встречал: взъерошенного худощавого типа лет тридцати с нахальной рожей.

– Как тебе, гадине, совести хватило сюда явиться?! – прогремела Шишигина. Народ вжал головы в плечи. Продавцы застыли в тех позах, в которых стояли; у одного из пакета с творогом капала на прилавок сыворотка, но он не двигался. – Проваливай к бесам, сволота!

Мусин струхнул. Со старухой творилось что-то страшное. Глаза почернели, изо рта, казалось, вот-вот начнут вырываться языки пламени.

Еще сильнее он изумился, услышав смех. Смеялась гадина и сволота.

– Сама уезжай, если приспичило! Город не твой! Захочу – дом куплю. Кстати, не продашь свою развалюху? Тебе все равно в квартирку поменьше скоро перебираться…

Мусин догадался, что за квартирку она имеет в виду, и душу его захлестнул восторг, который перешел в исступленную радость, когда он разглядел рожу Шишигиной. Старая кляча дергала носом, будто в нем внезапно засвербило, и с безумным видом шарила по карманам. Ну и пугало! Глаза слезятся, к черепу соплями крашеная пакля приклеена… Чего он боялся?

Никита скосил глаза на тетку. Ему впервые встретился человек, положивший старуху на обе лопатки. Тетка улыбалась и, кажется, наслаждалась ситуацией.

Вот новая хозяйка города, с небывалой ясностью понял он.

И тут заговорила Гурьянова.

– Тебе здесь никто не рад, Тамара. («Рады! Рады!» – мысленно завопил Никита.) – Ты же по делу приехала… Три дня хватит тебе.

Она не спрашивала – ставила в известность.

– Это уж как пойдет, – возразила Тамара. – Может, мое дельце на год растянется.