Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Примерно такие же мысли бродили и в голове дежурного и сами того не ожидая, оба и одновременно, подняли головы над уровнем пола второго этажа и, глянув в сторону поста, тут же нырнули обратно, уворачиваясь от автоматной очереди.

Присели, обсыпанные штукатуркой и радостно слушали вопли, доносившиеся со второго этажа:

— Чтооо…, получили суки? Хрен меня возьмёте…

Эти вопли ложились бальзамом на души обоих офицеров, так как увернувшись от пуль, успели разглядеть, что стрелял в них часовой от Знамени, рядовой Храмцов с первого взвода. Живой и невредимый.

— Храмцов, какого хера стреляешь по своим? — Окликнул солдата ротный.

— Товарищ капитан, это вы что ли? — Тоже обрадовано закричал солдат.

— Я…, я…, — командир роты неосторожно приподнялся над полом и тут же очередная очередь вспорола штукатурку над его головой и Халемин нырнул обратно на лестницу.

— Ты что, еб…я скотина стреляешь? Сучара…, — заорали офицеры.

— А откуда я знаю, вдруг вы там под пистолетом… Я же не знаю, что у вас там за стрельба была? И я вам сейчас не подчиняюсь… Только начкар и разводящий…

— Тьфу долбоёб, — ротный сплюнул с досады, — у тебя хоть всё нормально?

— Нормально, товарищ капитан.

— Ну и хорошо. Пошли, Олег, глянем в предбанник и караула что-то долго нет…

Но тут на улице послышался неистовый топот сапог, потом хлопнула дверь с улицы в предбанник. Послышалась резкая команда начальника караула — Кого-то там охранять. И в вестибюль ворвалась толпа караульных во главе с начальником караула и начала растекаться в разные стороны по просторному помещению.

— Что тут произошло? — Подскочил начальник караула лейтенант Филатов, командир первого взвода.

— Там твой Храмцов стрельбу учинил. Иди, разбирайся.

— Стой…, стой…, погоди, а там кто? — Дежурный мотнул стволом пистолета на предбанник.

— Да там валяется кто-то. Одного оставил на охране. А что хоть тут у вас произошло?

— Вот сейчас и будем разбираться. Ты иди своего Храмцова с поста снимай.

Дежурный сунул пистолет в кобуру и вместе с помощником зашли в предбанник. Лучше бы они туда не заходили. На полу, в углу маленького помещения, валялся песочный огнетушитель и тихо себе сипел, выпуская тоненькую струйку песчаной пыли, которая уже почти осела и покрывала приличным и равномерным слоем всё помещение предбанника. В другом углу валялась прострелянная офицерская фуражка. Тут же стоял караульный, направив автомат на фигуру человека, также полностью прикрытой слоем пыли. Правда, он не лежал, а находился в сидячем положении, на корточках, и с закрытыми глазами. В тусклом свете лампочки было непонятно кто это такой, но когда дежурный и помощник с нехорошим и томительным чувством наклонились к нему и тот открыл глаза — всё сразу стало на свои места. Это был начальник штаба полка майор Лухов.

Надо сказать, что полк, в котором произошло это происшествие, считался в Центральной Группе войск средним по всем показателям. С устоявшимися своими хорошими и нехорошими традициями. Командир полка и всё командование лежало на своих должностях давно. То есть в полку жизнь текла спокойно, постепенно затягиваясь болотной ряской.

А тут по замене из Союза, на должность начальника штаба полка, приехал энергичный майор Лухов, который своей нерастраченной энергией взбаламутил полковое болото и начал проводить в жизнь свои требования. Ну, а службу войск сам бог велел отладить и вернуть в нормальное русло. Тут-то он и столкнулся с капитаном Халеминым и у них обоюдно и внезапно возникли неприязненные отношения друг к другу.

Капитан Халемин был из «стареньких», готовясь в этом году замениться в Союз. Имел у командования полка твёрдый авторитет и рота его была на хорошем счету, а в руках командира роты вообще смотрелась как «игрушечка». Правда, иной раз командир роты допускал в общение с начальством некоторые элементы хамовитости и беспардонности. Будучи дежурным по полку допускал различные отклонения от вполне справедливых требований нового начальника штаба, чем его очень злил. Частенько спорил с ним или пускался в обсуждении приказа. Но больше всего Лухова злило, что Халемин, отпустив отдыхать помощника, мог сам спокойно заснуть за пультом.

— Когда-нибудь я тебя словлю за этим делом и тебе не помогут твои старые заслуги…

Вот и пришёл ночью неожиданно с проверкой начальник штаба. Наряд по КПП спал и не предупредил дежурного, а тот удобно завалившись на пульт дежурного, сладко почивал, но чутко. Поэтому мигом вскочил, когда начальник штаба снял со стены песочный огнетушитель и пустил струю песчаной пыли в дежурку. Начальника штаба тоже спасла быстрая реакция и он успел нырнуть вниз. Пострадала лишь фуражка.

И вот начальник штаба открыл глаза. Медленно выпрямился, глядя на остолбеневших офицеров и караульного. Открыл рот, чтобы торжествующе заявить, что он словил Халемина спящим и сочно обругать дежурного по полку, пообещав все мыслимые кары дисциплинарных наказаний и партийных в том числе. Открыл и тут же закрыл, понимая, что и в его действиях много от лукавого и неправильного, выходящего за рамки разумного.