Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Немцы, когда наши предложили помощь в поимке беглецом, самонадеянно заявили — Мы сами словим, но когда те стали стрелять полиция, обратилась к нашему командованию. От нашего полка на машине ГАЗ-66 участвовал я в этом интересном мероприятии. А таких как я было около сорока человек с машинами. Схема была следующая. Парни действовали по одному и тому же сценарию. Мы, уже примерно зная время и примерное место действия, сосредотачивались в окрестностях по окружности, диаметром километров двадцать. Там же, но несколько в сторонке зависал полицейский вертолёт с главным руководителем и у каждого из нас были мощные полицейские радиостанции. Как только наши беглецы попадали под визуальное наблюдение с вертолёта, полиция садилась им на хвост и гнала их в западню, которую начинал формировать руководитель на вертолёте. Командами с воздуха он начинал на маршруте гона создавать тупик из автомобилей, так чтобы их туда загнать и зажать. Но несколько дней у нас это не получалось: то не успевали создать тупик, то не хватало времени замкнуть кольцо… Но с каждым днём мы действовали всё увереннее и быстрей. Два раза и мне удалось вплотную соприкоснуться. Первый раз в городе Херцберг. Туда их гнали, а моя машина и ещё один ЗИЛ-131 оказались на самом пике погони. По радио нам приказали перекрыть главную улицу машинами на выходе из города, что мы и сделали через двадцать минут. Но беда была в том, что наших машин не хватало перекрыть улицу, а от отсутствия опыта мы оставили щель посередине, считая, что они не сумеют через неё прорваться — не впишутся по габариту. Когда они появились в конце улицы, мы разбежались по разные стороны и затаились там и вот тут мы увидели знаменитый американский трюк не на экране кинотеатра, а воочию. Машина преследуемых сначала замедлила движение, но увидев сзади, в отдалении, миганье и вой полицейских сирен, она резко прибавила скорость и, когда я уже думал, что беглецы решили врезаться в импровизированную преграду, покончив таким образом жизнь самоубийством, резко крутанулась и на высокой скорости левой стороной наскочили на высокий бордюр тротуара. От удара её подкинуло и она встала на два колеса и, виляя по улице, уверено прокатилась сквозь щель между нашими автомобилями, лишь слегка чиркнув по моему ГАЗ-66.

Второй раз при их задержании. Через несколько дней, во время погони у них кончился бензин и патроны. Всё остальное было делом техники. Вот тогда я и подскочил туда.

Как потом рассказывали, командир дивизии поехал к главному полицейскому округа и тот его спросил — Где таких солдат в Союзе готовят? Две недели их ловила чуть ли не половина полиции страны, а те уходили от погонь и так метко стреляли…

— Где? Где? — Немного подумав, ответил генерал, — В ДОСААФе (Добровольное Общество Содействия Армии, Авиации и Флота).

— Солидная организация, — с уважением произнёс полицейский чиновник, даже не подозревая об скептическом отношение военных к данной организации, возглавляемая маршалом авиации Покрышкиным.

Упорно ходила и ещё одна легенда. Якобы один из солдат сбежал из части, прошёл Польско-Германскую границу, сумел пройти нашу. Явился домой, а через три дня сдался. Когда КГБисты узнали, каким образом он сумел перейти советскую границу, уголовное дело о его дезертирстве закрыли, а его отдали в КГБискую школу.

…Несколько дней у нас было всё спокойно, но это спокойствие было неожиданно нарушено. В городской комендатуре затеяли ремонт и своего единственного узника Никифорова они попросили командира полка взять в полк на несколько суток, пока идёт ремонт. Командир долго не сопротивлялся и нашу батарейную канцелярию срочно переоборудовали под камеру. На окно рем рота сварила и установила тяжёлую и увесистую решётку. Прорезали глазок, укрепили дверь и командир батареи назначил меня ответственным за своего подчинённого. Но командир полка, осмотрев импровизированную камеру, помотал пальцем перед лицом комбата.

— Э…, нет, товарищ капитан, прапорщик сумел «отстреляться», когда его хотели назначить крайним, а вот вы теперь лично будете отвечать за изменника…

Надо сказать, что мою тетрадь в полит отделе изучили вдоль и поперёк. Меня даже вызывали в политотдел и просили пояснить, те или другие записи и почему я обращал внимание именно на эти моменты и в это время, а не в другое. После чего всем было рекомендовано изучить опыт прапорщика Цеханович в воспитании личного состава.

Появление в батарее Никифорова встретили с болезненным любопытством и солдаты часто толпились у дверей канцелярии, по очереди заглядывая через глазок в камеру. А когда офицеров не было в подразделение, открывали дверь, угощали того сигаретами, булочками из солдатского чипка и вели с ним душещипательные беседы на тему — Ты что, дурак что ли, Никифоров? Тебе чего в голову взбрело? Тебе ведь до дембеля чуть-чуть осталось… Тебе же сейчас впаяют по полной. Ну… сбежал… Ну…, полазил по Германии и сдался… Много бы не дали… В дисбате отмантулил годик-пол годик и всё…