Кто стоял за декабристами

В 1816 году командующим Отдельным Кавказским корпусом и главноуправляющим гражданской частью в Грузии, Кавказской и Астраханской губерниях по совету Аракчеева был назначен Ермолов. Он оценил здешнюю обстановку: «Кавказ – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду». Он установил два главных принципа. Первый – неизбежность наказания за любую враждебную акцию. Второй – наступать систематически. Не рваться вперед, не закрепившись на предшествующих рубежах. Началось строительство крепостей, прокладка дорог [56].

В ермоловском корпусе сложились особые традиции. Без телесных наказаний, вместо шагистики учили стрельбе, рукопашной. Поощрялась и развивалась инициатива каждого солдата. Он был мастером на все руки – топор, лопата, кирка строителя здесь тоже были оружием. Даже форма была особой, по подобию казачьей: папахи вместо киверов, просторные куртки и шаровары, холщовые сумки вместо ранцев. А с горцами предшественники Ермолова играли в «дипломатию», склоняя к покорности князей и старшин. Они приносили присягу, получали офицерские и генеральские чины, большое жалованье. Но при удобном случае грабили и резали русских, а потом снова присягали, и им возвращали чины и жалованье. Ермолов такую практику пресек. Нарушивших присягу стал «возвышать» иным образом – вешать.

Селения, откуда совершались набеги, навлекали на себя карательные рейды. Если они пытались сопротивляться, подводились на 50 шагов пушки и открывали огонь. Дома сжигались, скот забирался – все равно большая его часть была угнана у русских. Если же селение соглашалось замириться, на слово уже не верили, брали аманатов. Обманули, возобновили нападения – их отправят в Сибирь или казнят. Из «мирных» горцев Ермолов формировал отряды чеченской, дагестанской, кабардинской милиции. Если ты подданный России, так и воюй на ее стороне. Земли по новым линиям и укреплениям Ермолов стал заселять казаками, для этого пополнял их ряды добровольцами, отставными солдатами. Его меры давали свои результаты. К середине 1820-х обстановка на Кавказе, казалось бы, успокоилась.

Но горцев подстрекали и подпитывали турки. К ним активно подключились англичане. Вся европейская пресса и «общественность» поднимали шквалы возмущения о «русских зверствах на Кавказе» – и доставалось, конечно же, не только Ермолову, но и царю. А российская верхушка и окружение Александра, зараженные западничеством, черпали свои взгляды из британских и французских газет. Постоянно досаждали императору сплетнями о Ермолове, критикой его действий. Но и турки с англичанами совершенствовали свои операции. Поэтому затишье на Кавказе оказалось обманчивым.

До сих пор «немирные» роды и селения горцев были разобщенными, выступали сами по себе. Теперь вдруг появился центр организации, проповедник Кази-Мухаммед, призвал местных жителей к газавату, «священной войне». Полыхнуло в Чечне, перекинулось на Кабарду, на Кубань. В отчаянных схватках гибли гарнизоны военных постов, население казачьих хуторов. В ответ обрушились экспедиции Ермолова. Получив ряд ударов, горцы согласились на переговоры. В Герзель-ауле съехались командующий войсками Кавказской линии Лисаневич, комендант крепости Грозной Греков и 318 местных старейшин. Но во время встречи фанатик с кинжалом бросился на русских генералов и убил обоих. Увидев это, солдаты разъярились, перекололи штыками старейшин. И тут уж драка пошла по всему Кавказу, а Европа опять дружно заголосила о «русских зверствах». Царь снова переживал эти бедствия. Видел в них – не благословляет его Господь.

Но тем временем и внутри России вызревал грандиозный заговор. Точнее, их было несколько. «Южное общество» во главе с полковником Пестелем формировалось в частях 2-й армии, прикрывавшей южные области нашей страны, штаб армии располагался в Тульчине. «Северное общество» охватывало Петербург и Москву. Позже в Москве выделился как бы его филиал, «Практический союз» – в нем лидировал Иван Пущин. В Польше после запрета масонских лож «Национальное масонское общество» генерала Лукасиньского вроде бы прекратило существование. Но его преобразовали в глубоко законспирированное «Патриотическое общество». Тоже офицерское, державшее курс на вооруженный мятеж.

Оно поддерживало связи с более мелкими тайными польскими и литовскими организациями – «патриотов», «друзей», «променистов», «тамплиеров» и др. Поляки вели революционную агитацию и среди русских офицеров. При их прямом влиянии во 2-й армии возникло «Общество соединенных славян», выступавшее за некую «демократическую федерацию» всех славянских народов. Невзирая на такую «красивую» программу, 52 офицера, входивших в общество, были настроены крайне радикально, и даже Сергей Муравьев-Апостол называл их «цепными бешеными псами». После переговоров «славяне» объединились с «Южным обществом».