Кто стоял за декабристами

Произошла не только смена монарха. Подменился сам принцип монархической власти – легитимное наследование по праву рождения перечеркивалось, короля избрал и поставил парламент. Его права расширялись, правительство становилось подотчетным «народным избранникам». «Свобода слова» провозглашалась неограниченная, вводились суды присяжных. Снижались избирательные цензы, и число избирателей увеличивалось. Между прочим, увеличилось совсем ненамного, всего-то с 90 тысяч до 240 тысяч. Это была победа крупной либеральной буржуазии. Хотя народ за нее заплатил немалой кровью, в парижских беспорядках погибло свыше 950 человек, более 5 тысяч было ранено и искалечено.

Причем революция этим не завершилась. С одной стороны, за восстановление законной династии пытались бороться монархисты – их называли «легитимистами». С другой – не успокоились крайние радикалы, якобинцы, жаждущие республики. Забушевали ткачи Лиона, требуя повышения зарплаты и улучшения условий труда. Это вылилось в целую цепь бунтов и восстаний в разных областях Франции (и добавило еще свыше 800 убитых и 1200 раненых). А от французского очага революционная зараза стала расплескиваться по всей Европе. В Италии активизировались карбонарии. Были вспышки волнений в Папской области и других здешних государствах. Зашевелились тайные общества в Пруссии, тоже начали раскачку среди рабочих и черни.

И в полную силу полыхнуло в Нидерландах. После Наполеоновских войн по решениям Аахенского конгресса было создано единое крупное королевство – Голландия, Бельгия, Люксембург. Но в нем существовали языковые и религиозные различия. На юге – католики, говорили по-французски. На севере – протестанты, голландский язык. Они прекрасно уживались друг с другом. Однако в Бельгии националистическое движение подпитывала Франция, надеясь притянуть Южные Нидерланды к себе. А для Англии объединенные Нидерланды с развитой промышленностью стали сильным конкурентом. Их раскол и разделение в Лондоне видели весьма перспективной задачей.

Видимых причин для мятежа в Нидерландах вообще не было! По меркам того времени страна жила припеваючи. Но 25 августа 1830 года в театре Брюсселя состоялась премьера оперы «Немая из Портичи» – националистического содержания. И горожане возбудились, забушевали. Погромили Дворец правосудия, типографию, ряд частных домов. Хотя хиленькая привязка к впечатлениям от оперы, конечно же, была лишь надуманным предлогом. Восстание явно готовилось заранее тайными организациями, у революционеров уже оказались заготовлены новые флаги – бельгийские. И сразу же вслед за Брюсселем аналогичные мятежи вспыхнули в Намюре, Льеже, Юи, Левене, Вервье. Создавались добровольческие вооруженные отряды, фрайкор.

Ошеломленный король Нидерландов Виллем I пробовал вести переговоры – не помогло. В сентябре 1830 года он послал на мятежников 12-тысячную армию. Четыре дня шли бои, с обеих сторон полегло 1200 человек. Но нидерландские войска на юге состояли в основном из местных жителей, они перебегали к бельгийцам, и оставшиеся части отступили. А взбунтовавшиеся провинции создали временное правительство, провозгласили независимость Бельгии. Созвали Национальный конгресс, принявший конституцию. По «свободам» она перехлестнула даже французскую. Всем гражданам гарантировались «права человека», полная «свобода слова». А государство возглавил парламент, он назначал не только министров, но и короля. На эту роль из 131 кандидатуры выбрали видного масона герцога Саксен-Кобургского Леопольда, жившего в Англии. Его как раз прочили в короли Греции, и он уже согласился. Но Бельгия ему показалась предпочтительнее, хотя для этого парламент выдвинул ему обязательные условия – перейти в католицизм и жениться на дочери французского Луи Филиппа.

В разыгравшейся европейской свистопляске Николай I очутился в сложном положении. С точки зрения монархического права занятие французского престола Луи Филиппом, как его называли, «королем-гражданином», выглядело совершенно незаконным. Однако неожиданно стали рушиться принципы Священного Союза, которые царь считал основой своей международной политики. До сих пор главными партнерами в этом Союзе были Австрия и Пруссия. Но обе даже без консультаций с Россией поспешили признать Луи Филиппа и его правительство.