Кто такие пуритане

Эдвард Деринг родился в знатной аристократической семье в Кенте. В 1572 году он женился на Энн Лок, богатой вдове, восхищавшейся проповедями Джона Нокса и прожившей некоторое время в Женеве. Пуританский историк Патрик Коллинсон называет Деринга «образцом пуританина-богослова, жизнь и дела которого послужили образцом для многих, живших после него в XVII столетии» и «несравненным примером превосходных качеств пуританского духа».

Деринг окончил Крайст-колледж в Кембридже. Это произошло в тот период, когда королева Мария только начинала свое царствование, а Кембриджский университет слыл колыбелью пуританизма. Из писем Деринга, адресованных братьям-пуританам, видно, что он был очень ревностен в своей евангельской вере. Его особенно волновал вопрос спасения от греха: как через истинную веру в Христа мы можем обрести уверенность в том, что будем спасены в великий день суда, и откуда верующий знает, в каком положении он находится пред святым Богом.

Деринг считался одним из выдающихся знатоков греческого языка того времени. В 1564 году королева Елизавета посетила Кембриджский университет — Дерингу доверили произнести торжественную речь в честь этого события. Дружба с архиепископом давала ему определенные преимущества, и он получал возможность проповедовать в особо важных случаях. В 1570 году в карь­ере Деринга произошел перелом. Это было связано с тем, что он начал все больше выражать свое недовольство по поводу состояния церкви. По словам друзей, он слишком открыто возмущался в своих проповедях.

Так, в проповеди, сказанной 25 февраля 1570 года в часовне королевы и в присутствии королевы, Деринг обличил ее в том, что она пренебрегает своими обязанностями, не очищая церковь от недостойных священников. Некоторых из священников он назвал негодяями, хищниками, играющими в кости, слепыми вождями и немыми псами, не способными лаять. «И вы, — воскликнул Деринг, устремив взор на королеву, — зная обо всем этом распутстве, вы, с кого Бог строго спросит за все это, сидите сложа руки, не заботясь ни о чем, и попустительствуете людям, позволяя им поступать по собственным похотям». В отличие от Уитгифта (позже ставшего архиепископом), использовавшего свое положение, чтобы производить впечатление на королеву, Деринг не беспокоился о последствиях, к которым могли привести его проповеди, напоминавшие монарху о том, что верховная власть подразумевает верховную ответственность. Возможно, Деринг смог побороть честолюбие и корысть, потому что понимал, что ему не долго осталось жить — он был болен туберкулезом. Действительно, эта болезнь свела его в могилу довольно молодым. Ни одна из проповедей пуритан, живших в елизаветинскую эпоху, не перепечатывалась столько раз, сколько перепечатывалась та знаменитая проповедь Деринга, в которой он напомнил королеве об ее обязанностях.

Такие отважные проповеди, обличавшие ужасное духовное состояние священников, пугали и приводили в замешательство Паркера, архиепископа кентерберийского, и Сесиля, первого министра Елизаветы. Неудивительно, что через некоторое время влияние Деринга пошло на убыль. Тем не менее он не лишился доверия Сендиса, епископа Лондона, который удостоил его чести проповедовать в соборе св. Павла. Там Деринг произнес серию выдающихся, ярких проповедей на Послание к евреям, благодаря которым за ним закрепилась репутация величайшего проповедника своего времени.

В период между 1570 и 1572 годами разгорелся спор о форме церковного правления. Масла в огонь подлили труды Картрайта, Фильда и Уилкокса. Деринга попросили высказать свое отношение к ним. В отличие от Перкинса, он не был силен в систематическом богословии и не придерживался какой-то определенной позиции, касающейся формы церковного правления. Его враги были настроены весьма решительно и были готовы на все, чтобы только Деринга сняли с должности и лишили духовного сана. Однако Деринг имел настолько крепкие связи в высшем свете и его высокопоставленные друзья так хорошо опекали его, что сделать это было очень трудно. Все попытки заставить его замолчать провалились. Но вскоре вмешалась королева Елизавета. Она не только запретила ему проповедовать, но и сместила его с поста преподавателя университета. Однако даже этот приказ не удалось выполнить, так как представители королевы не могли договориться между собой о том, как следует сформулировать обвинение, выдвинутое против Деринга.