Кто-то просит прощения

Принадлежащий Кейну дом не поражал воображение, но выглядел добротно, достойно, во всяком случае, именно таким казался с улицы – если смотреть через забор. Через высокий глухой забор, со всех сторон закрывающий участок от посторонних глаз. И вдоль которого были установлены неприметные видеокамеры.

«Сразу видно – человек не бедный, заботится о безопасности…»

Камеры Феликс обнаружил только потому, что искал их опытным взглядом, медленно проходя по противоположной стороне улицы. Искал, заметил и остановился так, чтобы рассмотреть участок Кейна, не попадая в зону их действия. Отыскать нужную точку оказалось непросто, но Вербин справился. И внимательно осмотрел участок и постройки.

Дом стоит в глубине, ближе к дальней стороне, примерно посередине. Слева пристроен гараж, соответственно, ворота и калитка – слева. От них, судя по всему, ведёт дорожка к гаражу и крыльцу. На калитке старая табличка: «Охраняется вневедомственной охраной». Логично, учитывая, что хозяин подолгу отсутствует. Дом одноэтажный, по всей видимости, старый, дедом построенный, а то и прадедом, но крыша новая, а значит, можно предположить, что и сам дом отлично отремонтирован. Наверняка комфортный внутри. Однако Феликс всё равно не мог понять, зачем Кейн его сохранил. Он уже плотно переехал в Москву, обзавёлся недвижимостью. Компания наверняка готова оплачивать ему хороший отель на время командировок, зачем тратиться на содержание дома?

«Или ты сентиментальный?»

Возможно? Вполне возможно. Квартиру в многоквартирном доме продал, а дом оставил. Всё-таки дом – это дом, он на земле стоит.

«Ладно, поговорим – выясним… Если, конечно, в выяснении этого нюанса будет хоть какой-то смысл…»

В двух окнах горит свет, значит, внутри кто-то есть, и Вербин искренне надеялся, что хозяин, а не арендаторы. А ещё надеялся, что хозяин встретит его трезвым, поскольку пятничный вечер этого отнюдь не гарантировал.

– Начинаем, – пробормотал Феликс. Он набрал номер Кейна, который узнал из записной книжки Рины, выслушал: «Абонент в настоящее время не обслуживается», не удивился, подошёл к калитке и надавил на кнопку интеркома. Ответили не сразу, но ответили.

– Да? – прозвучал в динамике приятный мужской голос. Приятный ещё и тем, что, кажется, трезвый.

– Добрый вечер.

– Поздний вечер. – Мужчина ответил не грубо, но чётко дал понять, что время для визита выбрано не самое подходящее.

– Прошу прощения, но раньше заглянуть не мог, – вежливо извинился Вербин. – Я ищу Дмитрия Леонидовича Яковлева.

– По какому вопросу?

– Это вы?

Феликс знал, что этим уверенным ответом сдаёт себя с потрохами, но специально построил фразу именно так, поскольку не собирался объясняться с интеркомом.

– Да, – помолчав, сказал мужчина. – Это я.

– Меня зовут Феликс Вербин, майор полиции. – О том, что он из Москвы, Феликс решил пока умолчать. – Мне нужно задать вам несколько вопросов об одной очень старой истории.

– Насколько старой?

– Больше десяти лет прошло.

– Действительно старая.

– Жернова правосудия крутятся медленно, но неотвратимо.

– Ну, что же, вы меня заинтриговали. Проходите.

Замок щёлкнул, и Вербин открыл калитку.

Участок оказался небольшим, облагороженным ровно настолько, чтобы не выглядеть запущенным. Логично, учитывая, что Кейн появляется не часто и не располагает временем на полноценную заботу о хозяйстве. Дом же действительно качественно отремонтирован. Снаружи. Потому что внутрь Феликса не пустили.

– Давайте посидим здесь, – предложил Кейн, указывая на лавочку. – Вечер тёплый, и я заодно покурю. Я не курю в доме.

– С удовольствием.

– Покурите с удовольствием? – уточнил Кейн.

– И покурю тоже.

– Сейчас все бросают.

– И везде запрещают, – вздохнул Феликс.

– Вижу, вы понимаете, что я имею в виду.

– Не все способны отказаться от дурной привычки.

– Я бы сказал, что не все хотят, – уточнил Кейн. – Кто-то не способен, согласен, но многие не хотят.

– И тут вы правы.

Они уселись на лавочку, рядом, так, что у Вербина не было возможности видеть лицо собеседника, закурили и только после этого Кейн небрежно полюбопытствовал:

– Я не расслышал, по какому вы вопросу. – Спросил тоном человека, настолько уверенного в своей законопослушности, что даже поздний визит полицейского не вызвал у него ничего, кроме лёгкого интереса.

– Но тем не менее, меня пустили, – дружелюбно заметил Вербин.

– Я живу один и лучше коротать вечер с человеком, чем с телевизором, – ответил Кейн. – Телевизор, знаете ли, надоедает.

– Я под него засыпаю.

– Я тоже.

Они рассмеялись.

– Меня зовут Феликс Вербин, я – майор полиции. – Пауза. – Московский уголовный розыск.

– Далеко же вас занесло.

– Я в отпуске.

– Тогда чему обязан?

– Моей профессиональной деформации.

– Как интересно. – Кейн изобразил на лице сочувствие: – Но извините, ничем не могу помочь – я не психолог. Или такими проблемами занимаются психиатры?

Он не собирался оскорблять собеседника, и Феликс охотно поддержал шутку:

– А ведь вы были моей последней надеждой.

– Кто же меня рекомендовал?

Вопрос был с подтекстом, поэтому отвечать на него Вербин не собирался. И медленно протянул: