Кто-то просит прощения

– Профессиональная деформация – очень забавная штука… – И посмотрел на сигарету. – В прошлое воскресенье я с друзьями отдыхал на Ольхоне.

– Завидую. Давно там не был.

Замечание было брошено вскользь. С едва различимой грустью. И прозвучало очень искренне.

– Я побывал впервые. – Вербин не стал затягивать разговор упоминанием о том, что впервые – несколько лет назад, зимой. – И так совпало, что моих друзей… они тоже служат в органах… моих друзей вызвали на мыс Рытый – там обнаружили труп.

Упоминание мыса оставило Кейна равнодушным и следующий вопрос он задал исключительно из вежливости:

– Убийство?

– Естественные причины.

– То есть напрасно съездили?

– Можно сказать и так, – мягко согласился Феликс. – Однако получилось так, что предыдущим вечером, в субботу, друзья рассказали мне массу занимательных историй о таинственных местах силы, духах и разных необъяснимых явлениях, которыми славятся здешние места.

– Поверьте, я понимаю, о чём вы говорите, – улыбнулся Кейн. – Ни один турист не уезжает от нас, не наслушавшись подобных историй.

– Фантастических? – быстро спросил Вербин.

– Легендарных, – поправил его Кейн. – Здешние земли располагают…

Заканчивать фразу он не стал. Феликс выждал несколько секунд, после чего вернулся к рассказу:

– В том числе, мне рассказывали о мысе Рытом.

– Очень опасное место.

– А на следующий день на нём обнаружили труп.

– И вы заинтересовались?

– Профессиональная деформация, – развёл руками Вербин.

– И только она?

– Ничем другим объяснить не могу.

– То есть вы не верите в сверхъестественное? – тихо поинтересовался Кейн.

– Вы сейчас серьёзно? – Феликс сделал вид, что удивился.

– Просто спросил.

Удовлетворять его любопытство было не обязательно, однако ответ укладывался в канву разговора, поэтому Вербин, помедлив, объяснил:

– Я допускаю, что в мире порой происходят события, которые трудно или вообще невозможно объяснить. Одни верят, и таких людей достаточно много, что эти события – проявления сверхъестественного. Другие, и я скорее отношусь к их числу, предполагают, что отсутствие внятного объяснения вызвано недостатком информации. Но и те, и другие редко забредают в опасные места по собственной воле, чтобы на личном опыте убедиться, насколько правдивы рассказы о них. И поэтому я сильно удивился тому, что одинокий рыбак снялся с обустроенного лагеря, отправился на мыс, обладающий репутацией опасного места, и… умер.

– Вы стали искать объяснение его смерти?

– Что поделать – профессиональная деформация.

– Как к этому отнеслась ваша жена?

– Я здесь один.

– Скучали?

– Не успел, – спокойно ответил Вербин. – Сначала наслаждался красотами, а потом случилось… это событие.

– И вы начали расследование?

– Я не имею права вести расследование, я в частном порядке задаю вопросы.

– Почему?

– Мне интересно.

– Значит, всё-таки скучали… – Кейн задумчиво улыбнулся. – Но вы сказали, что смерть рыбака вызвана естественными причинами.

– И в этом заключается мой главный интерес – ошибаюсь я или нет?

– Вы увлечённый детектив.

– Таким уж уродился.

– Что же привело вас ко мне?

– Решив задавать вопросы, я подумал, что нужно больше узнать о мысе Рытом…

– Почему не о рыбаке?

– Он оказался самым обыкновенным человеком.

– Понимаю…

– Я же решил идти от места. Меня интересовали все странные, загадочные и таинственные случаи, которые происходили на мысу. И связанные с ним легенды.

– В таком случае, у вас накопилось очень много историй, – не удержался от комментария Кейн. – Я знаю, о чём говорю.

– Я знаю, что вы знаете, Дмитрий, – с очень лёгким нажимом произнёс Феликс. – И вы правы – связанных с мысом историй достаточно много, но меня, как вы понимаете, в первую очередь заинтересовала старая экспедиция, в которой вы принимали участие.

Брошенный сбоку взгляд не мог дать полное представление о том, что происходит с выражением лица Кейна, однако Вербин был уверен, что собеседник остался абсолютно спокоен. Лишь на губах появилась едва заметная и очень грустная улыбка.

– Экспедиция Последней надежды.

– Так вы её называли между собой?

– Так я её называл для себя. Возможно, остальные тоже, но вслух это название никогда не произносилось. Оно лишь ощущалось. И ощущалось необыкновенно ярко. Остро.

– Тогда вас звали Кейном.

– Да, по молодости я увлекался компьютерными играми и выбрал этот псевдоним, – подтвердил Кейн. И раскурил ещё одну сигарету. – Я знал, что рано или поздно о той поездке станут задавать вопросы.

– Почему?

– Потому что она – легенда. Но я не ожидал, что экспедицией заинтересуется полиция.

– Сейчас я не полицейский, – напомнил Вербин. – В настоящий момент я – частное лицо, удовлетворяющее своё любопытство.

– Напишете книгу?

– Возможно, я расскажу об этой истории знакомому писателю. Я не очень хорошо складываю слова.

– Но подмечаете факты.

– Такова моя работа. – Феликс помолчал. – Это правда, что все участники экспедиции умерли в течение года?

– И вы сейчас говорите с призраком, – усмехнулся Кейн, выпустив клуб дыма.

– Кроме вас.

– Наверное.

– Вы не следили?

– Нет.

– Могу я узнать почему?