Кто-то просит прощения

Тюбик, тем не менее, оказался кстати: девушка смазала плечо, после чего продолжила осмотр шкафа. Однако ничего интересного не обнаружила – он оказался забит женским бельём самых разных цветов и фасонов, чем напоминал склад соответствующего магазина. При этом Лера не нашла в шкафу «игрушек» для взрослых, чему удивилась – в её представлении, человек со столь дикими отклонениями, как Аркадий, должен был держать под рукой кучу дополнительных приспособлений для получения удовольствия.

– То есть в сексе ты выдумщик, но достаточно консервативный выдумщик… На чём же тебя клинит?

Она не сомневалась, что в какой-то момент об этом узнает, но думать, что именно узнает и каким образом, ей сейчас не хотелось.

Девушка подобрала себе чистые трусики, сходила в «конуру» за книгой и завалилась на кровать. Сначала читать не получалось – Лера ждала появления Аркадия, однако время шло, дверь не открывалась, девушка постепенно увлеклась происходящим на страницах книги и незаметно для себя задремала. И проснулась от насмешливого:

– Вижу, ты тут похозяйничала! – Аркадий вошёл бесшумно и фразу произнёс, стоя у кровати. И рассмеялся, глядя на подскочившую от неожиданности девушку. – Долго дверь ломала?

Лера, хоть и спросонья, но роль свою сыграла прекрасно: сначала съёжилась, показывая, что ожидает расправы, а услышав смех, несмело улыбнулась и ответила:

– Я решила, что больше не хочу жить в конуре. – Но ответила без вызова, очень тихо, всем своим видом демонстрируя, что понимает – напортачила, но очень хотелось.

– А я всё думал, когда тебе придёт это в голову?

– То есть так было можно?

– Ты могла попросить, – мягко сказал Аркадий, продолжая стоять рядом с кроватью.

– И ты бы разрешил?

– Скорее всего – нет.

Он явно играл, но девушка его игры не понимала. Если «нет», то для чего, в таком случае, тюбик с мазью и записка? Или он сам не знает, чего хочет? Или он издевается?

Последнее предположение показалось наиболее верным.

– То есть я должна была повести себя как плохая девочка? – пролепетала Лера, демонстрируя полнейшую растерянность.

– Не боишься, что я скажу «да»?

– Потому что ты накажешь?

– Зависит от тебя.

Лера стояла на коленях, на самом краю кровати, а в полушаге от неё покачивался с пяток на мыски улыбающийся мужчина. Девушка смотрела на него снизу вверх и смотрела, как ей казалось, достаточно жалко. И голос дрожал именно так, как должен был дрожать в данных обстоятельствах. Лера знала, что не переигрывает.

– Я постараюсь загладить вину.

– Каким образом? – заинтересовался Аркадий.

– Любым.

– Абсолютно любым?

– Я сделаю всё, что ты захочешь, милый.

– Я могу захотеть много.

– И ты всё получишь.

– Всё?

– Всё, что тебе угодно, – подтвердила девушка, но договорить фразу не успела.

Аркадий ударил без замаха и без предупреждения, резко и сильно. Ударил кулаком в голову, в висок, и охнувшая Лера слетела с кровати, ударившись головой об пол. Хотела закричать, но не сумела – в голове зашумело, перед глазами поплыли круги. Всё стало ватным: и голова, и тело, и боль запуталась в этой вате, отступила на задний план. Лера скрючилась, пытаясь защитить голову, но это было машинальное движение, жалкая попытка спрятаться в саму себя, лишь раззадорившая взбешённого Аркадия. Который что-то кричал – девушка так и не узнала, что именно, бил пленницу ногами, хватал за волосы, плевал в лицо и снова бил. Потом с лёгкостью поднял с пола, швырнул на кровать лицом вниз, и Лера даже сквозь вату поняла, что Аркадий её насилует. Жестоко и грубо, как до этого – бил. Мысленно сказала ему спасибо за то, что первый удар пришёлся в голову, и окончательно отключилась, полностью растворившись в сглаживающей происходящее вате.

Лера не знала, сколько времени пробыла без сознания.

Очнулась на холодном полу, лёжа у кресла, в котором восседал Аркадий. У его ног. Сначала увидела коричневые ботинки, чёрные носки, джинсы… подняла голову, столкнулась с холодным взглядом мужчины и всхлипнула:

– Прости меня.

Он молча подвинул к ней правую ногу, и Лера, поняв, чего от неё хотят, поцеловала пыльный ботинок. Потом подползла ближе и обняла ноги Аркадия.

– Прости меня, пожалуйста.

И замолчала, напряжённо вслушиваясь в тишину, которая продлилась почти минуту.

– Посмотри на меня, – негромко приказал Аркадий.

Лера подчинилась. Больше всего на свете ей хотелось вцепиться в ногу мучителя зубами и перегрызть кость. И смотреть потом, как он подыхает от потери крови и болевого шока. И улыбаться, как он сейчас. И если бы девушка хоть на минуту, хоть на мгновение поверила, что это возможно – вцепилась бы без раздумий. Но Лера понимала, что эта кость ей пока не по зубам, и покорно, униженно смотрела в глаза похитителя. Губы её подрагивали. В глазах стояли слёзы. Она беззвучно умоляла не бить.

– Я не сержусь. Больше. Но ты будешь наказана за каждый случай, когда осмелишься сделать что-нибудь без моего разрешения. И с каждым разом наказание будет становиться жёстче. – Пауза. – Это понятно?

– Да, – пролепетала девушка. – Прости меня, прости, пожалуйста. Прости.