Кто-то просит прощения

Шаман оказался невысоким худощавым мужчиной лет пятидесяти. Одет он был в тёмную рубашку с короткими рукавами и брюки. С виду – обыкновенный человек, не особенно и приметный, однако официантка общалась с ним с отчётливым уважением. Не как к постоянному клиенту, а как к известному постоянному клиенту. Говорил Сундар негромко, спокойно, размеренно, чувствовалось, что обдумывает каждое слово, но не потому что волнуется, а в силу привычки. Что же касается волнения, то в шамане его не было, зато ощущалась необъятная внутренняя свобода абсолютно уверенного в себе человека.

– Ты из Москвы?

– Я не специально приехал…

– Специально, – мягко перебил Вербина шаман. – Ты приехал, потому что не мог оставаться там, где был. Приехал совсем больным, ни на что не надеясь – ты бежал вместе со своей болью, зная, что от неё не убежать. Но вольно или нет, ты выбрал правильное место.

– Я здесь излечусь? – криво улыбнулся Феликс.

– Ты здесь преодолеешь, – ответил Сундар.

Они оба знали, что боль останется с Вербиным навсегда.

– Кто тебе рассказал? – помолчав, спросил Феликс.

– У тебя всё на лице написано, – грустно произнёс шаман. – Ты вернёшься к себе. И она хочет, чтобы ты вернулся к себе. И вам в этом помогают. Я вижу, что вам помогают. Тебе здесь почему-то рады, Феликс, и помогут вернуться к себе. А взамен ты поможешь закрыть одну старую, очень неприятную историю.

Потому что всё на свете имеет свою цену.

– Ты знаешь, что это за история? – насторожился Вербин.

– У нас ещё есть время для разговора. – Сундар демонстративно посмотрел на часы. – И я расскажу тебе всё, что знаю.

– Торопишься?

Шаман улыбнулся:

– Я уверен в том, что сказал, потому что вчера вечером должен был улететь, меня ждали в тысячах километров от Иркутска. Но мой рейс перенесли на сутки, что очень странно и со мной случилось впервые – обычно я летаю точно по расписанию.

По тому, как была произнесена фраза, Вербин понял, что Сундар не лжёт – он действительно впервые столкнулся с переносом авиарейса и счёл это знаком.

– Сначала я был несколько… обескуражен. Но потом позвонил Дугар, и я понял, почему остался.

– Извини, что расстроил твои планы, – пробормотал Феликс.

– Ты здесь ни при чём, – равнодушно произнёс шаман. – Мне просто велели остаться. – И тут же бросил вопрос: – Что ты нашёл на мысу?

– Мёртвого мужчину.

– Смерть считают естественной.

– Да. – Вербин ответил и только в следующее мгновение понял, что Сундар его не спрашивал.

– Вскрытие уже сделали?

– Наверное, сейчас этим занимаются. – Феликс сделал ещё глоток чая. – Но мне кажется, эксперты ничего не найдут.

– Причины никогда не вызывают подозрений, – вздохнув, подтвердил Сундар. – Они всегда естественны.

– Всегда? – прищурился Вербин. – Значит, это не первый труп?

Шаман вновь наполнил чашки и поинтересовался:

– Что ты думаешь о мысе Рытом?

Вопрос был ожидаемым. Феликс понимал, что разговор с Сундаром не станет обыкновенным опросом, и уж тем более – допросом, и обязательно будет связан с верой шамана, с необъяснимым, наполняющим его жизнь и… и всю байкальскую землю. От того странного, от чего можно отмахиваться, но невозможно отмахнуться.

– Я понимаю, что репутация у подобных мест не появляется просто так, не берётся «с потолка». И возможно – возможно! – в основе легенд, связанных с такими местами и с мысом в частности, действительно лежит нечто необъяснимое. Я считаю так: если мне не доводилось сталкиваться ни с чем подобным, это не значит, что необъяснимого не существует.

Феликс ожидал вопрос и подготовил тот ответ, который считал правильным, а главное – честным. Шаман, в свою очередь, ждал чего-то подобного: он кивнул и чуть улыбнулся. Но промолчал, позволив Вербину закончить мысль.

– Я уверен, что на мысу совершаются преступления, а теперь я уверен, что речь идёт не об одном убийстве. Но я уверен, что преступления совершаются человеком, не духом, и я хочу поймать этого человека. И если окажется, что преступник неким образом связан… с необъяснимым, это будет означать только то, что я поймаю преступника, который неким образом связан с необъяснимым. Для меня это обстоятельство не имеет никакого значения.

– Вообще никакого? – поднял брови шаман.

– Абсолютно, – подтвердил Вербин, глядя Сундару в глаза. – Я возьму зверя и посажу его в клетку. Больше меня ничего не интересует.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга, затем шаман качнул головой и тихо сказал:

– Кажется, я понимаю, почему они тебе помогают. Такие охотники являются не часто.

Эту реплику Феликс оставил без внимания. Но заметил:

– Хороший чай.

Чем заставил Сундара легко улыбнуться. Но именно легко и совсем ненадолго. После чего шаман вернулся к серьёзному тону: