В городе у нас много чего. Институт пищевой, по новому универ, два колледжа, спортшкола гандбольная, секции, танцы, курсы кройки и шитья, рыбный завод и завод по переработке плодоовощной продукции. И те и те консервы гонят. А рыбный ещё и другой ассортимент, всё, начиная от деликатесов под вакуумом — технология упаковки у немцев закуплена. Фуры, фуры, наш город наводнён фурами… Папа мой дальнобойщик, на Север, в смысле в Питер, рыбку возит. Рыбные рулеты, разные деликатесы морские горячего копчения, речную рыбу вообще живую, в бочках. Но я речную не люблю — запах. А в Питере всё раскупают. Из нашего города по железке в Питер вообще неудобно, на фуре проще и прибыльнее. По железке очень много таможне отстёгивать в столицах приходится.
А ещё у нас в городе есть здания с трещинами. Школа папина старая. Выложены кирпичом эти цифры года постройки «1980» и слова: «быстрее, выше, сильнее», и пять колец, ну куда ж без колец. Но сильнее не получилось, получилось только быстрее. Построили. Поторопились. Как результат — трещина. Ну и поликлиника по соседству — тоже там трещины, тоже в фундаменте. Ничего смертельно опасного, но школу на всякий случай ещё отстроили, и всех, папу моего, тогда пятиклассника, туда перевели. От греха подальше. А поликлиника ничего не боится. Там же старикашки табунами скакать не будут, как наши, например, поцы. Или папины одноклассники. Папа говорит, в его детстве дети были правильнее, но злее. Дрались зло. Сейчас и вмазать норм без приёмов никто не может. Всё ногами, ногами лежачего, и рюкзак в унитаз — не благородно. Да что там говорить, я и сам такой. С этого всё и началось…
В общем, трещины в здании. В фундаменте.
Школа и поликлиника стоят во дворе. Если от них вправо идти, то выходим на улицу Я. Переходим её. Оказываемся как бы на огромном островке безопасности, шириной метров сто; дальше ещё улица, улица Т. Папа говорит, что когда-то между улицами был овраг. Я готов поверить. Но сейчас нет оврага, засыпали. Это пространство между улицами — длинное-предлинное. Улицы Я и Т идут по лучу от центра города прямо на юг, и противоположны лучу от старого кладбища. То есть вверх улицы идут, упираются как и все наши улицы-лучи в холм, в старый город, а вниз идут до магистрали, там где город кончается. Вдоль улиц Я и Т — высотки, а внизу… внизу тоже здание. За ним — густой кустарник, тоже овраг и — магистраль. И вот то здание, которое внизу, оно недавно построено. На месте рухнувшего. Прошлое здание простояло два года и рухнуло. Жертвы там были, руки-ноги, конечности оторванные. Но: не много. Здание не жилое, это был бизнес-центр и автосалон, там работали люди, в офисах сидели, в мастерских. Ну много всего было, разного бреда, консультации юридические и т. д., парковки, и магазины, ТРЦ: кофейни, прочие едальни, воняет прогорклым, жареным. И — рухнуло. Там, где автоцентр земля реал разошлась, разверзлась, то есть низкий автоцентр рухнул, а высокое здание бизнес-центра устояло. Хотя по законам разных наук должно было быть наоборот. Но автоцентр реал ушёл под землю. А бизнес-центр просто шатался. Люди, кто внутри был, говорят, что вибрация такая, что тошнило, а где стулья, кресла компьютерные на колёсиках, там всё это по полу само поехало. В общем, траур, все дела, новости по стране, понаехали следственные и экспертные комиссии из центра. Сказали, что при строительстве всё было сдвинуто относительно первоначального проекта на пятьдесят метров. Плывуны всему виной, нестабильные почвы. И вот подземные воды подточили фундамент, подвижки грунта привели к катастрофе. Но это гон. Вон Питер вообще на болоте выстроен, и всё у них норм, потому что под болотистыми почвами нормальный грунт. А у нас, блин, юг же! Сухо у нас. И никаких болот. Откуда вдруг плывуны? Но понаехавшие из столиц геодезисты, всё там изучали полгода и сказали: весь этот район, где улицы Т и Я, до низа, до магистрали, весь в плывунах. У нас в городе произносят «пловУны», всех эти ихние «плывунЫ» раздражали и эти чёртовы геодезисты. Они мою маму замучили просто, да всю администрацию города. И всё: плывунЫ и плывунЫ, и говорят так ме-едленно-ме-едленно…