Кто ты, Эрна?

В итоге всё спихнули на плывуны, город разрушил до основания бизнес-центр, стали укреплять почву, и скат в овраг, сдвинули всё, как первоначально требовалось, и снова отстроили, новые здания: оздоровительный центр вместо бизнес-центра, ну там фитнес, секции разные, грязелечебница и санаторий. Ну и вот я в этот центр хожу… Ходил в танцевальную студию. Там часовня рядом по погибшим, мне неспокойно всегда было. Будто духи умерших там летают. Но конечно это бред. И я всё равно ходил, потому что я пофигист, если чё, если кто ещё не понял. Я сначала-то, мелким, всё просился в ту первую застройку, рухнувшую, яркая была иллюминация, там ещё казино в темноте прикольно мигало фигурками, которые по рулетке бегают. А мама ругалась, она этот бизнес-центр просто ненавидела, она сразу мне говорила, что это жульё. Мама-то моя чиновница, но местного уровня, а бизнес-центр, тот рухнувший, федеральщики отстроили, вся прибыль из города уплывала. А потом, когда бизнес-центр рухнул, мама ещё больше занервничала. Надо ж было найти того, на кого всё свалить. И свалили на старого архитектора. Вроде бы его подпись под проектом. А подпись его подделали. Он и тогда отрицал, что подписывал, но ему не верили. Архитектор-то городское строительство курировал лет тридцать назад, а сейчас вообще был на пенсии, просто консультировал. Работающий был пенсионер. Но подпись под проектом — его, и всё тут.

Мама меня этими плывунами после катастрофы запугала. Но потом сама на танцы записала. (Я дома всё время танцевал.) Фитнес-центр был местного подчинения — федеральщики больше подставляться не хотели. Все деньги, которые люди там за занятия платили, в регионе теперь оставались. Мама была довольна.

Конечно после обрушения, люди сильно протестовали против новых строек. Никто до конца не мог понять. Ладно, плывуны. Ну, пускай плывуны. Пусть бы здание упало. Но ведь оно ушло под землю! Разверзлась земля. Вот этого никто не мог понять. И эту тему замяли. Всё валили на плывуны, подземные воды, близость от мощных рек. (Это двадцать-то километров близость, когда, например, в Мещёре дома прям на берегах стоят, на песчаных!) Люди протестовали против нового строительства, но чиновники клялись, что новый финтес-центр — на века, так на совесть укрепляли фундамент. Заодно, огорошили чиновники, заодно ещё, мы отстроим вам и вначале улиц громадину, такую, какая внизу рухнула: автоцентр и бизнес-центры, но уже без казино (казино к тому времени повсеместно запретили). Как же нашему городу, говорили чиновники (и мама моя тоже с ними заодно), без этих заведений? Благоустроим, так сказать, инфраструктуру. Тогда наш тихий сытый вальяжный южный житель не стерпел. Выполз на митинг. Громаду наверху люди перенести уже не смогли. То есть громада, которая была тогда на нулевом цикле, прям у подножия старого города — это уже ни в какие ворота, я хоть мелким был, и слов «архитектурный ансамбль» не знал, а и то понимал. И на митинг с папой ходил, папа меня взял. Они даже с мамой поругались. Мама очень боялась, что узнают, что её семья протестует, мама же кормилась со всех этих строек, к нам в семью откаты какие-то шли.

— Меня с работы попрут, — кричала мама, а она редко кричит.

Но папа пообещал тихо себя вести, незаметно.

— Это ты с Тёмой-то незаметные?! — кричала мама.

Тут немного отвлекусь и напишу, почему мы с папой не незаметные.

Я реально красивый пацан. Не верите? Думаете, я напыщенный страшный хомяк? Неа. Я — по чесноку красив. Сколько себя помню, маме каждый так говорил. Сейчас не говорят. Потому что я с мамой никуда и не хожу вместе. Мама на работе. А пока я был маленький, — все знакомые маме говорили:

— Слушай, Наташ. Какой красивый у тебя ребёнок!

И дальше — разные подробности тупые. Я вам не буду пересказывать, я ж мужик, а не девчонка.

Фамилия моя Щегольков. Думаю, мои предки все любили пощеголять. Красивые у меня предки, по папиной линии так красавцы, по маминой — неизвестно какие, мама красотой не блещет. С жирными женщинами плохо — не разобрать, красивая или нет. Я на папу похож. Внешность у меня фотомодельная. И я теряться не собираюсь. Вырасту, где-нибудь при телеке пристроюсь. С телеком покамест подстава вышла, я скоро о ней расскажу.

У меня и кличка — Щеголь. Правда бурундук очкастый, он на воротах на футболе стоит, всё талдычит, что Щёголь. А все остальные меня Щеголем зовут. Я сначала думал — птица щегол, когда в школе меня так стали дразнить, и даже побил кой-кого. Я тогда дзюдо занимался и бил намного чаще, чем теперь. Лупил всех подряд. Сейчас бы не бил. Сейчас я знаю, что Щеголь — нормальное прозвище, что это чел такой конкретный. Классик сказал, что как уж приклеится прозвище, это всё. Русичка у нас старая, но не очень противная, говорит, что я «как с глянцевого журнала».