Кто убил Джона Леннона? Жизнь, смерть и любовь величайшей рок-звезды XX века

В воскресенье 15 августа 1965-го битлы давали первый концерт своего второго турне по Штатам. Их на вертолете спустили на территорию Флашинг-Медоус-Корона-парк / Flushing Meadows-Corona Park (позднее здесь стали проводить теннисный турнир US Open), а потом в инкассаторской машине банка Wells-Fargo подвезли к Shea Stadium, домашнему стадиону команды New York Mets. Это был не просто концерт, на котором они играли для самой многочисленной аудитории, это был первый рок-концерт на стадионе. На трибунах находилось рекордное количество зрителей: 55 600 человек[111]. На разогреве играли Бренда Холлоуэй / Brenda Holloway и Sounds Incorporated. Концерт смотрели Мик Джаггер, Кит Ричардс и Марвин Гэй, а также семнадцатилетняя Барбара Бах и двадцатичетырехлетняя Линда Истман. Обе родились в Нью-Йорке и позже стали женами битлов. «Вначале я интересовалась Джоном, – говорила Линда. – Он был моим битл-героем. Но после встречи восхищение прошло, и я поняла, что мне нравится Пол»[112].

Я рекомендую и призываю посмотреть хотя бы часть записи этого концерта, это совершенно беспрецедентное зрелище. Четверка выбежала из раздевалки бейсбольной команды под оглушающий рев толпы, и их ослепили сотни фотовспышек. Группу представил Эд Салливан: «Почитаемые у себя на родине, награжденные королевой и любимые здесь в Америке…» Женщины и девушки сходят с ума, теряют над собой контроль, некоторые сознание, и их уносят. Когда появляются битлы, даже полицейские и охрана на стадионе затыкают уши пальцами. Толпа орала так громко, что музыки не было слышно. Музыканты самих себя не слышали. Начали с «Twist and Shout», выли и вопили «Уууу!», как могли, не помня себя, играли, а Ринго отчаянно стучал, где-то за полчаса выпалили дюжину песен обязательной программы (представьте, что в наши дни публика отпустила бы группу со стадиона после получаса на сцене!) и исчезли. Оглушенный Ринго не слышал, что играют остальные, и позднее говорил о том, что он следил за раскачивающимися задницами гитаристов, чтобы попасть в ритм.

Пол, Джордж и Ринго рассказывали, что у Джона во время концерта поехала крыша. Самый эксцентричный из битлов полностью поддался сюрреалистической атмосфере. Небезынтересно взглянуть на кадры, на которых он сдавленно хихикает, как сумасшедший ученый-изобретатель, а Пол и Джордж косятся друг на друга с вопросом в глазах: «Что, блядь, происходит?» – и с опаской бросают взгляды на публику. Как расценивать то, что Джон воздел руки вверх и пел в небо, словно в него вселилось какое-то невидимое божество? То, как он не в такт отбивал ногой. Судорожно хватал руками воздух. Одно дело – вести себя так с публикой дома, другое дело – вытворять непонятно что перед еще не привыкшей к группе американской аудиторией. Пол начинает петь завершающий номер концерта «I’m Down», и Джон начинает локтем играть на электрическом органе и дико смеяться. Это оказывается очень заразительным. Пол поворачивается на сцене, будто хочет уйти, а Джордж теряет свое характерное сценическое, ничего не выражающее выражение лица и тоже начинает бесконтрольно смеяться.

После этого концерта возникло ощущение, что битлы достигли апогея своей славы. Когда журналист спросил, каково им было играть, не слыша самих себя, Джон ответил: «Мы не возражаем. У нас дома есть пластинки».

Позднее Джон сказал Сиду Бернстайну – концертному промоутеру, который в 1964 году организовал их выступление в Carnegie Hall, даже ни разу не слышав при этом их музыки: «Там, на стадионе, я увидел вершину горы».

Имеется в виду, что тогда было так, что лучше быть уже не может. Так ли это? Может, это типичное ироничное замечание чисто в его стиле?

Все время становится лучше? /Getting better all the time?[113] Или хуже уже быть не может?

* * *