Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы

Вернемся, однако, к "голубой крови". В нарушение всех юридических и конституционных норм, всего лишь по письму прокуратуры Г.Р. Иваницкий был исключен Серпуховским горкомом из партии и снят Президиумом АН СССР с поста директора института. Но до каких же пор письмо, даже не обвинительное заключение, а, в сущности, мнение, сообщение прокуратуры о нарушениях ведомственных инструкций будет служить руководством к подобным действиям? Сколько об этом уже написано! Прокуратура делает свое дело, но истину устанавливает суд. А в суде может быть признано, что доводы прокуратуры вовсе не основательны, или не имеют отношения к Иваницкому (он ведь не отвечает за медицинские испытания), или же, наконец, оценка этих доводов может повлечь за собой лишь замечания типа: "Будьте, пожалуйста, более внимательны к должностным инструкциям!"

Что же происходит? Работы прерваны (незаконно), все ждут уже три (!) года, когда прокуратура завершит расследование. А прокуратура не спешит. Дело "по факту", не против конкретных лиц (почему же тогда все действия оборачиваются "против лиц"?) — следовательно, нет ограничений на длительность расследования. Кто же ответит за то, что остановлено важнейшее дело, что погиб талантливый человек, что разрушен коллектив, что фактически прервана научная и организационная работа члена-корреспондента АН СССР, лауреата Государственной и Ленинской премий? А кто учитывает такие "детали", как нарушение сердечнососудистой системы попавших в подобную ситуацию людей? Но некоторые члены "содружества служителей науки", как и в прежние годы, спешат угодить "компетентным инстанциям" вместо того, чтобы по нравственной обязанности и в силу ответственности перед страной встать на защиту чести и достоинства своего товарища, на защиту государственно важного дела.

Все знакомо. Все уже было. "Начальствующие лица" могут пренебрегать мнением коллектива. Академики — мнением коллектива профессоров (по званию не вышли!). Серпуховский горком КПСС — мнением партсобрания института, подавляющим большинством голосов протестовавшего против исключения Иваницкого из партии.

"Голос Америки" в передаче в конце декабря 1988 года поведал, что в США нет недостатка в хирургах, способных пересаживать сердце, нет также недостатка в клиниках, где могут осуществляться такие операции, нет, к сожалению, недостатка и в больных, нуждающихся в этом. Узким местом до 1988 года была гибель сердца "доноров" всего через 4—6 часов, до завершения трансплантации. Теперь в контейнерах с препаратом кровезаменителя сердца сохраняются 72 часа, и проблема решена.

Как хорошо… но это же наша работа 1985 года. Наша прерванная работа. А вот теперь мы будем догонять. Только в 1988 году на английском языке опубликовано свыше пятидесяти научных статей по данной тематике. Многие наши результаты превзойдены.

Как же так получилось, что мы привыкли прославлять человека лишь через много лет после… когда уже некому отвечать, когда это благопристойно и вызывает лишь элегические чувства гордости за Отечество? Почему этот частный случай, столь многократно уже представленный в публицистике, кажется мне полным общего смысла? Потому что это пример все еще не опровергнутого лозунга 30-х годов — незаменимых нет! Лозунга оправдания репрессий.

Научное творчество, организационные таланты — индивидуальны и уникальны! Мы будем отставать в науке до тех пор, пока не научимся беречь и поддерживать ярких и талантливых. Они в самом деле часто имеют множество личных недостатков и неудобных качеств. Спокойные и бездеятельные гораздо приятней и удобней для начальства. Но не на них, а на талантливых и продуктивных, деятельных и беспокойных, самобытных и критически мыслящих стояла и будет стоять настоящая наука.

24. Препарат, совершивший чудо

(Газета "Неделя", № 41, 9—15 октября 1989 г.)

В августе 1985 года в Днепропетровской областной больнице имени Мечникова спасли жизнь больной, 12 минут, находившейся в состоянии клинической смерти. Реаниматологи знали: предел — 7 минут. Если после этого удавалось возвратить человека к жизни, он оставался, как правило, инвалидом. А тут целых 12 минут! Что же позволило совершить это чудо!

— Тогда на клинической базе нашей кафедры по решению Фармакологического комитета Минздрава СССР испытывался новый кровезаменитель, так называемый перфторан, — рассказывает ректор Днепропетровского мединститута, профессор, заслуженный деятель науки УССР, заведующая кафедрой анестезиологии и реаниматологии Людмила Васильевна Новицкая-Усенко. — Перфторан был создан в Пущинском институте биофизики АН СССР под руководством профессора Феликса Федоровича Белоярцева. Препарат обладал поразительной способностью переносить кислород по мельчайшим сосудам, куда другие кровезаменители не могли проникнуть.

А как живет возвращенная к жизни пациентка, Лариса Н.? У нее все в порядке, она работает, замужем, растит сына.