Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

Когда он немного отошёл от стресса и память всё-таки вернулась на своё место, он наткнулся взглядом на человека с банкой аджики в руке и открытым от удивления ртом. Так что пришло время удариться в бега солдатику-узбеку. Бросив банку, он выскочил из-за стола и растворился за дверью столовой. Вернулся он в казарму только после того, как Томми уснул, а до этого бедолаге пришлось сидеть на складе, на мешках с картошкой, и тихо замерзать, так как отопления там не было. Наутро Томми всё же влепил узбеку звонкую затрещину, когда тот наклонился над умывальником, чтобы почистить зубы. Зубная паста тут же перекочевала со щётки на лицо узбека. После этого к ней присоединился и весь остальной тюбик зубной пасты. А когда узбек стал похож на раскосую снегурочку, ребята, посмеявшись, помирились. Ведь на «территории» — как на подводной лодке, всё равно убежать некуда. После этого других героев поесть аджики больше не нашлось.

Слишком убедительным был пирволяйновский миниспектакль в лицах… или жутких мордах.

Да, летом и осенью коротать свободное время можно было без проблем, хуже зимой, когда все дороги заметало снегом, и иногда неделями не было смены. Зимней рыбалкой увлекались немногие. В основном это были пришлые люди, которых привозили командиры. Все они были отлично экипированы, а над просверленными лунками ещё и выставлялись палатки, в которых горел примус. Для них это была романтика и, так сказать, активный отдых. А у солдат здесь была жизнь. Холод, полярная ночь, темень, ветер. Занятие не из приятных ловить рыбку на морозе, закутавшись в шинельку! Ах, извините, как-нибудь в другой раз.

Туалет был на улице, метрах в двадцати от казармы, и ходить туда в пургу, особенно вечером, было не большим удовольствием, того и гляди заблудишься и замерзнешь, проходив всю ночь рядом с домом, но так в него и не попав. Поэтому от входа в казарму до её ближайшего угла прокапывали дорожку и протягивали вдоль неё для ориентира толстую веревку. Человек, держась за веревку, доходил до «места», а потом тем же способом возвращался назад.

Однажды на «территории» родился и передавался потом от одного призыва к другому интересный способ перевоспитания «трудных» сослуживцев. А дело было так…

Служил здесь как-то солдат Зайцев. С виду забавный — рыжий, курносый и конопатый. А внутри — занудный вредный тип, до невозможности. Пока он был молодой по армейским понятиям, эта занудность как-то не проявлялась. Но как только он стал старослужащим, молодежи совсем житья от него не стало, докопаться мог до комара на кровати: «Чего он там сидит? А, солдат?» И решили его как-то проучить. Случай не заставил себя долго ждать. Однажды, когда на улице было уже совсем темно, а кроме того, выла сильная метель, приспичило Зайцеву сходить в туалет. По «серьезным», так сказать, делам!

Он вышел через центральный вход на улицу и по веревочке успешно добрался до места, где и сел на углу дома, чтобы сделать «большое» дело. Скажем прямо, делать это зимой на улице жутко неудобно. Для этого необходимо было расстегнуть куртку и специальный клапан сзади комбинезона, не говоря уже о штанах и зимних кальсонах.

В это время один из солдат через окно кухни выбрался на улицу и, как мышь, пробравшись вдоль дома с другой стороны до этого же угла, тихонько подсунул под сидящего Зайцева широкую лопату для уборки снега. Принял всё на неё и забросил затем «содержимое» вместе с лопатой далеко в сугроб. Закончив «работу», Зайцев запаковался, застегнул комбез на все пуговицы и вернулся в казарму. Минуты через две после его появления все присутствующие в помещении один за другим, стали тянуть носом воздух и возмущаться: «От кого это так дерьмом несёт? Фу, как воняет!»

Зайцев молча встал и вышел из казармы на улицу. Дойдя до угла дома, он обнаружил, что на снегу ничего нет, и, забежав за угол, разделся и стал осматривать комбинезон, штаны и кальсоны изнутри. Ничего не обнаружив и там, он вернулся в казарму Всё повторилось. Так он выбегал «зайчиком» на улицу раз пять, тупо смотрел сначала на снег, а потом в свой комбинезон. Нигде ничего не было — ни там ни там! Совсем одурев и изрядно продрогнув, Зайцев вернулся в помещение и надолго закрылся в учебном классе. Что он там делал, оставалось только догадываться. Наутро «заяц» заболел и на две недели был отправлен на «большую землю» в роту, есть свежую морковь и пить таблетки.

Только после этого случая, вернувшись на «территорию», Зайцев стал тихим и скрытным и до самого «дембеля» в самую жутчайшую погоду ходил только в туалет, самостоятельно прокапывая туда в снегу дорожку и натягивая веревку. Там он закрывался на крючок и подолгу не выходил. Что его разыграли, Зайцеву так и не рассказали. Какие выводы он для себя сделал, теперь неизвестно, но «молодых» солдат чморить перестал. Раз и навсегда. Значит, можно всё-таки перевоспитать человека. Или просто ему было очень стыдно?