Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

— Ну а вообще-то, даже когда покупаешь рыбу на рынке, обязательно надо сначала понюхать её голову Вдруг она протухшая? Тогда брать её категорически запрещено, так как будут сильные отравления среди личного состава, которые могут привести и к летальным исходам! Это надо твёрдо усвоить сержантскому составу, донести информацию до своих подчинённых и впоследствии проводить разъяснительную работу среди мирного гражданского населения. Таким образом, крылатая народная фраза, придуманная много веков назад и доведённая до нас сегодня товарищем лейтенантом Рыбочкиным, до сих пор не потеряла своей актуальности. Рыба действительно тухнет с головы, ибо, как сказано в Писании, «Ин вино веритас, но… закусить не забудь!» И ещё один важный момент, прописанный в народном фольклоре финно-угорских народностей…

— Сержант Белозёров! Отставить лекцию! — нервно выкрикнул наконец-то пришедший в себя Рыбочкин и, немного помявшись, уже тише добавил: — Народные мудрости это, конечно, хорошо, но сегодня командир роты объявил парко-хозяйственный день, так что все по рабочим местам! Навести порядок в роте и в автомашинах! Старший сержант Петренко, вы — старший, командуйте! А Белозёров и Самойлов в распоряжение старшины роты! Всем разойтись!

Старший сержант Женя Самойлов был командиром радиостанции, установленной на гусеничном вездеходе. На последних учениях его радиостанцию для надежной связи загнали на самый верх одной из близлежащих сопок. Три члена экипажа во главе с Самойловым разгрузили необходимое имущество связи и, покинув машину, собирали и поднимали на стальные растяжки антенну. Этим они вытащили самый выигрышный в своей жизни лотерейный билет, потому что в это время их автомобиль решил немного покататься по окрестностям и, снявшись с тормозов, тут же «сыграл в ящик» — даже не чирикнув, улетел с вершины сопки в глубокую расщелину В результате этого полёта боевая машина превратилась в груду металлолома. Её каким-то непонятным образом вытащили и приволокли в автопарк. Восстановлению машина не подлежала. Кое-как придали ей приличный вид и раскрасили в яркие камуфляжные цвета. Рядом с машиной поставили антенну, а внутрь установили списанную радиостанцию. Все это сооружение укрыли защитной маскировочной сеткой, и стало оно именоваться «запасной узел связи». Так что техника ждала своего срока до списания, а Женька Самойлов — демобилизации. Двух других членов экипажа тоже пристроили к делу. Старший радиотелеграфист был отдан в постоянное распоряжение старшины роты. Второй радиотелеграфист был отправлен для дальнейшего прохождения службы в местный свинарник, откуда офицеры роты периодически получали свежее мясо в случае прибытия высокого начальства или на праздничные дни, дабы столы их не оскудели.

— Товарищ прапорщик! Старший сержант Самойлов прибыл в ваше распоряжение! Сержант Белозёров прибыл в ваше распоряжение! — отрапортовали Женька и Саня, войдя в кабинет старшины роты Каца.

Как этот ортодоксальный еврей, имеющий родственников в Израиле, попал в эту глухомань, да ещё стал прапорщиком, наверное, не смог бы объяснить даже он сам. Видимо, ясность сознания возвращалась к нему очень редко. Но факт есть факт…

Прапорщик Кац сидел за чистым столом, на котором одиноко стоял стакан газировки или какой-то другой жидкости. На дне стакана блестела маленькая золотая звёздочка. Глаза у Каца были грустные-грустные, видимо, после вчерашних посиделок по случаю присвоения ему очередного звания — старший прапорщик. Новые погоны он пришить ещё не успел и пока оставался просто прапорщиком. Он с трудом оторвал глаза от стакана и уставился на вошедших в кабинет ребят:

— Это опять ви? Божешь мой! Зачем вас ко мне присылают? Идите в курилку и покурите. Когда покурите, покурите ещё раз. Когда курить надоест, плюйте в потолок, у кого больше попаданий. После этого возьмите рядового Сенчука и проконтролируйте, как он побелит стену и потолок после ваших плевков. И только после этого доложите о выполнении и пойдёте на обед. После обеда ви свободны! Всё ясно? Не слышу ответа!

— Так точно! — дружно рявкнули Саня и Женька и с хохотом вывалились из кабинета, предварительно застряв в дверном проеме.

— Я курить не хочу. Пойду дембельский альбом порисую, — сказал Белозёров и пошёл в помещение, где располагались душевые кабинки.