Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман

Елена Александровна умудрялась переодеваться, продолжая щебетать:

– Какое странное существо – человек, правда, Сережа? – Елена Александровна убегала в свою комнату и через минуту появлялась с какой-нибудь новой деталью одежды или с новым украшением. – Человек, например, мужчина, может любить лягушку, которую, в сущности, и любить-то не за что, вы уж не обижайтесь. А человека, которого всегда найдется за что пригреть, – может не любить. Забавно, не так ли?

Мне было совершенно все равно, что она говорит.

Я понимал, что сейчас мы останемся с Иркой вдвоем, и я ее поцелую.

О том, что может последовать за этим, я старался не думать. Об этом очень стремно было думать. Невозможно просто.

Наконец, Елена Александровна сообщила с радостной улыбкой:

– Все, дети, не скучайте. Я упорхнула. У нас сегодня девичник.

Я все ждал, что Иркина мама скажет какую-нибудь пошлость вроде: «Дети, не шалите», или: «Сережа, не обижай Иру».

Но она ничего такого не сказала. То ли она доверяла Ирке, то ли, как все взрослые, думала о своем, разговаривая с дочкой.

Мы остались вдвоем.

– Классная у тебя мама, – сказал я.

Ирка улыбнулась:

– А ты – хорошо воспитанный мальчик.

Боже мой, я сто, двести, тысячу раз гуглил «технику поцелуя», «как правильно целоваться», «секреты французского поцелуя»…

Да чего я только не гуглил! Всю эту теорию я знал наизусть. Я мог сдать по всему этому любой экзамен!

Но вот сейчас она стояла передо мной, и я не знал, что делать.

«Слегка наклоните свою голову набок, так, чтобы ваши носы не мешали друг другу. Потом обхватите ее верхнюю губу своими губами, нежно массажируя и как бы слегка покусывая ее губами, а затем повторите то же самое с нижней губой», – так учил гугл.
Я помнил это наизусть. Но как же это все сделать-то здесь, на этой кухне? Как к ней подойти?

– Нет, правда, она очень хорошая, – мне казалось, что я усмехаюсь по-взрослому. – Веселая. С ней легко.

Ирка посмотрела на меня пристально и произнесла строго:

– Да, с человеком должно быть легко. Это правда.

Между нами был стол. На нем стоял ляговоз, в котором мирно покачивалась Ляга.

Надо было преодолеть это расстояние до Ирки, положить ей руки на плечи…

Как учит гугл?

«Перед тем как целовать своего партнера, нужно преодолеть барьер прикосновений. Прикоснитесь к своему избраннику, возьмите его или ее за руку. Для визуального контакта нужно непрерывно смотреть на губы партнера, и тогда он поймет, что вы намерены его поцеловать. Часто девушка или парень уже сами мечтают о поцелуе и всячески подают намеки на это. Одним из знаков является то, что партнер пристально смотрит в глаза».

Зачем я все это выучил? Зачем? Думал: как дойдет до дела – пригодится.

А на самом деле только хуже…

Я посмотрел на Ирку – она уставилась в пол и совершенно даже не глядела на меня. Впериться взглядом в ее губы тоже было невозможно: для этого надо было рухнуть на колени или просто рухнуть.

Редкий случай: я совершенно не знал, что говорить.

– Страшно? – спросила Ирка.

Еще более редкий случай: я не знал, что ответить на вопрос.

Я подошел и взял ее за руку.

Она подняла голову и вдруг впилась своими губами в мои.

Дальше я плохо помню. Помню только, что мы целовались по-настоящему, по-взрослому. И это было классно. Никогда в жизни я не испытывал такого. Никогда.

Ирка отошла от меня, налила воды из-под крана и выпила полный стакан. Потом еще один. Потом дала стакан воды мне.

Сначала я подумал: «Что это? Зачем?» А потом понял, что очень хочу пить, и выпил залпом.

Она посмотрела на меня снизу вверх, улыбнулась и устало рухнула на стул.

Она не производила впечатления счастливой девушки. Казалось, только что Ирка сделала что-то очень важное и тяжелое: например, вскопала грядку или перетаскала кирпичи.

– Ты это… – Евсеева куда-то невнятно показала рукой. – Садись.

Мужчина не должен подчиняться женщине – это я знал безо всякого гугла.

Я подошел к Ирке сзади, положил ей руки на грудь – это было очень страшно – и поцеловал в затылок.

Это тоже было классно.

Евсеева взяла мои руки, прижала их к своей груди, а потом осторожно отвела.

– Садись, Сережка, садись, – повторила она.

Я сел.

Мы молча смотрели друг на друга.

Вдруг Ирка попросила – спокойно, и совсем без иронии:

– Скажи мне что-нибудь про любовь.

– Я тебя люблю, – почему-то прошептал я.

– Круто. Мне этого еще никто не говорил. Не врешь?

– Я тебя люблю, – повторил я.

– Типа как женщину?

Я не понял вопроса. Но, на всякий случай, ответил уверенно:

– Ну.

– Гонишь?

– Нет.

– И ты будешь моим парнем? А то все уже замутили, а я ни фига.

– Ну.

Мне хотелось быть немножко расслабленным и очень уверенным в себе. Но не получилось ни то ни другое.

Ирка взяла ляговоз и потрясла его.

Ляга глянула на нее удивленно.

– Как ты думаешь, ей хочется трахаться, а?

Я знал, как по-мужски ответить на этот вопрос:

– Трахаться хочется всем.

Ирка встала и банально подошла к окну. В руках она держала ляговоз.

Мне почему-то показалось, что в этот момент она сама себе напоминала героиню американского фильма про любовь.

– Интересно, а лягушки трахаются? – спросила Евсеева, и мы тут же залезли в гугл.

Оказалось, трахаются почти как люди.