Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман

– Ну, все, – произнес я значительно. – Придется покупать Ляге партнершу.

– Или партнера.

И мы опять полезли в гугл – выяснять, как отличить лягушку-даму от лягушки-джентльмена.

Но ничего не нашли. Оказалось, что у жаб это легко выяснить, а вот с лягушками – засада.

Я посмотрел на Лягу, и мне стало ужасно жалко свою лягушку.

Что за жизнь? Подруги или друга нет, кроме одного неясного, огромного человека, который всегда маячит за стенкой аквариума. К тому же совсем непонятно: мужик ты или баба.

– Так, – решительно сказала Ира. – Пойдем в зоомагазин, все выясним и купим ей партнера или партнершу.

– Сейчас? – удивился я.

– А чего откладывать? Деньги у меня есть.

Еще не хватало покупать Ляге подругу или друга на Иркины деньги.

– Не, – буркнул я. – Сейчас в лом. Домой надо.

– Стесняешься мои деньги тратить? – усмехнулась Ирка. Но усмехнулась как-то по-доброму, без зла. – Уважаю.

Мы помолчали.

Я поднялся, показывая, что готов уйти.

Ирка подошла ко мне, положила руки на плечи, посмотрела в глаза…

Поцелуй был долгим и настоящим. Уже без истерики, без суеты. Спокойный, взрослый поцелуй. Впервые в жизни я почувствовал, как от прикосновения ко мне женщины по всему телу пробегает дрожь, к которой невозможно подобрать эпитета.

Ира слегка отодвинула меня:

– Ну, все, иди. Иди, говорю. До завтра!

Я вышел на улицу, и подумал, что теперь я почти такой же, как все. Вот у них у всех, кто бежит мимо меня, есть свои жены, мужья, любовники и любовницы. У мужчин есть женщины, у женщин – мужчины.

У меня теперь тоже есть женщина.

«Есть женщина у меня – вот ведь какое дело…» – подумал я и чуть не задохнулся от этой мысли.

От мысли, оказывается, можно задохнуться…

_______________________________________________

Жизнь перестала подавать мне знаки, подсказки… Вся эта херня исчезла. Два человека, живущие во мне и раздирающие меня пополам своими указаниями, похоже, тоже исчезли.

Все это случилось не потому, что жизнь меня разлюбила. Вовсе даже наоборот. Ей не нужно было подавать мне знаки, и сеять в душе сомнения. Жизнь стала ясной, прозрачной и осмысленной.

Жизнь имела имя. Теперь ее звали Ирма.

Вместе со знаками и прочей ерундой куда-то похерился опыт.

Раз… Два… Три… Проверка…

Именно: опыт. И именно: похерился. Да-да, именно так.

Что, я разве не знаю, как происходит моя любовь? Знаю прекрасно.

Восторг. Счастье. Привыкание. Тоска. Расставание. Вот и все, если можно так сказать, этапы.

Что, я не знаю, что так будет? Знаю.

Только время выбрал неверное: не настоящее надо, а прошедшее. Не будет, а было.

С чего-то я решил, что сейчас все будет по-другому.

С чего? Но решил.

С Ирмой все было легко и естественно – вот в чем дело. Было ощущение, словно мы ждали друг друга и вот – встретились.

Любовь – это когда вдруг, но естественно.

Естественное вдруг – вот что такое любовь.

По-моему, я уже это говорил.

Уже через неделю – неделю! – знакомства мне казалось странным, что когда-то этой женщины не существовало в моей жизни.

Мы бесконечно писали друг другу эсэмэски, перезванивались…

Мы рассказывали друг другу все, что с нами происходит.

Мы стали близкими и даже родными людьми, не успев привыкнуть друг к другу.

Мы узнавали друг друга не для того, чтобы понять необходимость друг в друге, не для того, чтобы принюхаться, познать… Все это – ерунда!

Мы узнавали друг друга только потому, что нам это было интересно.

Это не была такая встреча, когда – узнавание, познание и прочая фигня. О, нет!

Это была естественная встреча людей, которые должны были встретиться и встретились.

Это было не наше решение. Это было решение Судьбы, Бога, Времени, Мироздания – как хотите называйте.

Я ходил на ее концерты. Она приходила на наши спектакли.

Мы целовались в машине. И даже занимались в машине любовью.

Мы гуляли, и нам всегда было о чем говорить.

Когда у человека неожиданно начинается очень хорошая жизнь, она непременно порождает страх.

Откуда он берется? От опыта. От того, что человек привыкает жить плохо и хорошая жизнь представляется ему неестественной. Вот он и боится, что она исчезнет, и все опять пойдет, как было, как бывало.

Я заметил: негативный опыт у всех гораздо больше позитивного. Он-то и диктует невозможность позитива.

С Ирмой было иначе. Я специально прислушивался к себе: ну нет этого страха.

Не было даже страха потери, ревности этой дурацкой… Потому что нельзя потерять то, что является твоей частью.

Раз. Два. Три. Проверка.

Запись идет? Нормально!

Ирма, я люблю тебя!

Как мальчишке, мне хотелось орать это. Каждую минуту. И на весь мир!

Я же не сумасшедший, я прекрасно, увы, осознаю свой возраст. Я понимаю, что с этим калейдоскопом баб пора заканчивать. Что нужно готовиться к старости, ко всем этим болезням, которые неминуемо придут…

Ирма была женщиной, с которой можно было стареть.

Однажды мы пришли с ней в ресторан, и нам подали буханку горячего хлеба, только из печи.

Ирма отрезала горбушку и отдала мне.

Оля, жена моя, никогда сама не резала хлеб. Она утверждала, что хлеб должен резать мужчина, мол, такая примета.