Кто виноват в трагедии 22 июня?

Само командование 4-й армии и даже округа не имело возможности перераспределить свои войска для усиления группировки на опасном направлении. У них просто не было для этого сил, ведь даже имеемых войск едва хватало, чтобы с горем пополам прикрыть всю зону ответственности. По существовавшим тогда нормам, дивизия должна была держать оборону в полосе шириной 8—12 км, а дивизиям 4-й армии (впрочем, как и всем дивизиям западных округов) приходилось оборонять до 40 км фронта.

Генштаб, как мы знаем, ошибся с определением направления главного удара немцев, поэтому никакого усиления наших войск не планировал.

В результате на участке прорыва южного «тарана» соотношение сил для нас стало уже критическим:

Таблица № 9

Из таблиц № 8 и 9 видно, что если превосходство группы «Центр» в целом над Западным округом было терпимым для обороны, то на острие главного удара, конкретно для войск 4-й армии, этот показатель был очень опасным: почти шестикратный перевес по численности личного состава, пяти– по артиллерии, двух– по танкам. Мастерство полководца в том и заключается, чтобы создать необходимый перевес сил на нужном направлении в нужное время и без ущерба для своей обороны на других направлениях. У немецких генералов это получилось, так как наши генералы не сумели им в этом помешать.

При таком соотношении сил прорыв нашей линии обороны становился практически неизбежным.

А если к этому добавить неразбериху, которую должна была вызвать внезапность нападения, отсутствие боевого опыта у наших войск, и, наоборот, опытность немецких, то прорыв обороны становился абсолютно неизбежным.

Кроме этого надо понимать, что немцы наступали не цепью, равномерно растянув свои силы по фронту. Используя особенности местности, имея разведданные о наиболее уязвимых точках в обороне, они наступали клиньями, нацеленными в определенные места. В результате полоса наступления сужалась еще больше, до нескольких десятков километров. Поэтому получалось, что в месте планируемого прорыва на одну нашу обороняющуюся дивизию могло наступать несколько сотен танков и до 4–6 немецких дивизий, поддерживаемых с воздуха сотнями самолетов. Наши бойцы, оказавшиеся на их пути, на земле узнавали, что такое ад…

Туда, где линия обороны была прорвана или начинала пятиться назад, сразу же направлялись дополнительные силы из резерва для закрепления успеха. Прорвавшийся танк за 20–30 мин. преодолевал глубину обороны нашей дивизии, составлявшую 4–6 км.

Неудивительно, что 4-я армия перестала существовать, как единый и управляемый армейский организм, уже с 9 часов утра 22 июня, о чем свидетельствует запись в «Журнале боевых действий 4-й армии».

Подобная картина сложилась и перед другой немецкой ударной группировкой, развернутой на северной границе округа. Противостоявшие ей две наши армии – 3-я и 10-я также были полностью разгромлены, как и 4-я армия. С той лишь разницей, что они продержались до конца июня.

Надо признать, все четыре ударные группировки немцев внесли существенный вклад в разгром наших войск – каждой из них удалось прорвать линию фронта и за короткий срок далеко отбросить наши войска. Это наглядно видно на карте боевых действий, например, на 29 июня: там, где наступали эти «тараны», линия фронта оказалась сильно вогнута (на Северо-Западном и Юго-Западном фронтах) или вообще отсутствовала, как на Западном фронте.

К сожалению, но это факт – в течение нескольких дней линии фронта на участке почти в 400 км не существовало, и направление на Смоленск – Москву оказалось открытым для танков Гудериана и Гота.

Таким образом, всего за неделю боев немцы смогли практически полностью разгромить войска Западного фронта:

– из 44 дивизий, имевшихся к началу войны, 24 перестали существовать;

– из 1909 самолетов осталось всего 112;

– из 2556 танков (из них Т-34 и КВ – 472 машин) осталось лишь несколько десятков;

– было потеряно 10 артиллерийских складов, 25 складов и баз, где хранилось более 50 тыс. т горючего, 14 складов с 40 тыс. т продовольствия и других материальных ресурсов.

Так все-таки есть вина Павлова в трагедии Западного фронта или он стал жертвой обстоятельств? А если он виноват, то в чем – в предательстве или халатности?

Давайте посмотрим, что известно о его деятельности на посту командующего Западным округом, обратив особое внимание на последние мирные дни.

Павлов был назначен на эту должность в июне 1940 г. Находясь во главе округа в течение года, он должен был узнать все «тонкие» места в обороне подчиненных ему войск и постараться их устранить. За год можно было изменить многое, было бы только желание.