Кто виноват в трагедии 22 июня?

Откровенный бардак в разработке документов в штабе округа автоматически переносился в работу штабов подчиненных соединений: армий, корпусов и дивизий. Следствием такого отношения к планированию стала нереальность этих планов.

Зачастую в планах учитывались соединения, которые еще находились в стадии формирования и их фактически не существовало. Примером может служить целая армия – 13-я, на которую возлагалась задача создания района прикрытия между 10-й и 4-й армиями. Ееформирование было начато по директиве ГШ от 5 мая 1941 г. и к началу войны она была укомплектована всего на 40 %. Поэтому на месте ее будущего развертывания вплоть до нападения немцев зияла брешь шириной в 55 км.

Буквально накануне войны было принято решение прикрыть это место 113-й стрелковой дивизией. К сожалению, дивизия так и не смогла занять этот участок обороны, так как сначала она сильно пострадала в месте своей дислокации от первого удара немцев, а затем, на марше, была атакована и разбита.

Примером преступной халатности может служить и ситуация вокруг соединений, дислоцированных в Брестской крепости. В ней были размещены три дивизии 4-й армии: 6-я, 42-я стрелковые и 22-я танковая. Многочисленные учения показали, что в случае начала военных действий эти соединения окажутся в ловушке, так как для их вывода через двое узких ворот крепости требуется около 6 часов. Но эта очевидная вещь почему-то никого из командования 4-й армии, округа и РККА не смущала, все понимали, что это неправильно, но дислокацию соединений не поменяли. Даже после директивы от 18 июня эти дивизии из крепости не вывели.

А 22 июня с этими дивизиями все произошло, как во время учений. Только на учениях они гибли условно, а теперь погибли фактически… И участок линии фронта, который они должны были занять для обороны, оказался открытым тоже фактически. Так появилась еще одна брешь в линии фронта. К сожалению, очень даже реальная.

Еще одной бедой фронта стал 29-й стрелковый корпус. Этот, так называемый литовский корпус (в нем служили призывники из Литвы) был размещен на участке стыка с Северо-Западным округом (фронтом). По понятным причинам его надежность не вызывала особого доверия. Командование округа это понимало и даже приняло предупредительные меры – за несколько дней до 22 июня в нем были произведены аресты неблагонадежных солдат и офицеров. Но эффект получился обратный – это только озлобило личный состав. И едва раздались первые выстрелы, это корпус повернул оружие против Красной Армии и фактически перешел на сторону вермахта. В образовавшуюся на стыке двух фронтов еще одну многокилометровую брешь хлынули силы немецкой ударной группировки, наступавшие в северной части Западного фронта. В результате войска обоих фронтов получили сокрушительные удары в обход своих флангов.

Даже лейтенант знает, что стык двух воинских частей, соединений или объединений является слабым местом обороны, поскольку дополнительно ко многим другим прибавляется проблема распределения ответственности между командирами-соседями на смежном участке.

Несмотря на то что в Полевом уставе довольно четко и полно расписаны взаимоотношения с соседями слева и справа, каждый командир невольно действует по принципу: «Своя рубашка ближе к телу» (в переводе на официальный язык – «Отвечай за свой участок и береги своих подчиненных»). Поэтому, когда противник наносит удар в стык, оба командира хотят надеяться, что в этот раз удар отобьет сосед…

А если это стык двух фронтов, командование которыми находится друг от друга за сотни километров, и не всегда между ними имеется связь, то последствия удара могут быть очень серьезные. Если, ко всему прочему, ширина этого стыка после предательства корпуса стала многокилометровой, то понятно, что результат мог быть только катастрофическим.

Мы видим, что налицо были явные промахи в размещении войск и в планировании отражения агрессии, которые в том числе привели к трагическому финалу.

Но больше всего вызывает недоумение, граничащее с негодованием, тот факт, что войска не были приведены в боевую готовность накануне войны. Уверен, если бы имеемые соединения и части заняли свои участки обороны и были обеспечены всем необходимым для боя, то врагу пришлось бы серьезно попотеть. Ведь, даже захваченные врасплох, русские поражали немцев своей стойкостью и несгибаемостью, нетрудно представить, КАК бы они воевали, будучи готовыми к бою. Но снова это «если бы да кабы»…

Павлов на суде заявил: «Я признаю себя виновным в том, что директиву Генерального штаба РККА я понял по-своему и не ввел ее в действие заранее, то есть, до наступления противника».

Первое, что должен был сделать командующий округом, получив директиву от 18 июня, – это вернуть в места дислокации личный состав, находящийся в командировках, на работах и учениях.