Кто виноват в трагедии 22 июня?

Справедливости ради надо заметить, что 11 июня с 21.55 до 22.55 в кабинете Сталина заседало Политбюро, на которое были приглашены Тимошенко, Кузнецов, Жуков, Запорожец (начальник управления Политпропаганды РККА). Очевидно, что помимо разноса Тимошенко и Жукову (если это было 11 июня) на нем рассматривался весь комплекс вопросов, возникающих у военных. Скорее всего, именно на этом совещании и было принято решение о выводе к границе войск вторых эшелонов, потому что12—13 июня в западные округа были разосланы директивы наркома и начальника Генштаба, в которых им были поставлены эти задачи.

Кстати, в пользу версии о конфликте между Сталиным и Тимошенко на том заседании Политбюро может говорить следующий факт. В этот же день в кабинете Сталина с 23.05 до 00.25 состоялось второе совещание, на которое были приглашены 8 человек. Судя по составу участников, на нем рассматривались вопросы развития военной авиации. От РККА присутствовал только Жуков, хотя, если просмотреть «Журнал посещений кабинета Сталина», то можно увидеть, что они практически всегда приходили вдвоем.

Как мы видели выше, после первых дней войны Сталин отстранил от руководства всю верхушку РККА, отправив их на разные фронты.

Тимошенко, командуя войсками Западного фронта, а затем – Юго-Западного направления, не смог добиться реальных успехов. Все операции, проводимые под его руководством, цели не достигли. Противник остановлен не был, большое количество наших войск попало в окружение (Вяземский, Киевский котлы). Здесь сказалось в первую очередь мастерство немецких военачальников и неопытность советских генералов. Имея практически равные силы, наши войска пока еще воевали намного хуже немцев.

Но к несомненным заслугам Тимошенко нужно отнести операции по освобождению Ростова (29 ноября) и Ельца (16 декабря). Значение освобождения Ростова трудно переоценить. Это было первое крупное поражение немецкой армии, показавшее, что Красная Армия уже чему-то научилась. И хотя освобождение этих двух русских городов затмил последовавший разгром войск вермахта под Москвой, на Западе это заметили и оценили. Гитлер тоже отметил, отстранив от командования группой армий «Юг» фельдмаршала Рундштедта, которого не спасли предыдущие заслуги. Так Тимошенко своеобразно поквитался с ним за Киевский котел.

Но на этом успехи Тимошенко-полководца прекратились. А провал руководимой им Харьковской операции 1942 г. спровоцировал сдачу немцам нашего юга (до Кавказа и Сталинграда). В последующем Тимошенко больше не доверяли командовать фронтами, он был только представителем Ставки.

Выводы

При ближайшем рассмотрении факт предательства Тимошенко вызывает большие сомнения. В первую очередь потому, что нет никаких сведений о раскрытом заговоре среди военных или политической элиты летом 1941 г.

Очевидно, что измена такого масштаба может совершаться только организованной группой, в которой должна существовать иерархия, программа или хотя бы план действий и распределение обязанностей.

Мысль о предательстве военных не могла не посетить Сталина и Берию (которому по должности было положено подозревать всех и во всем). Уверен, это первое, что приходило на ум, когда они оценивали результаты первых дней и недель войны. Красная Армия, сопоставимая по численности с немецкой группировкой, превосходящая ее по количеству танков и авиации, оказалась на грани уничтожения всего за несколько дней. Сталин вряд ли строил иллюзии о непобедимости нашей армии, но такого разгрома он тоже не ожидал.

Не сомневаюсь, что специалисты Берии досконально проработали эту версию. Работники НКВД и раньше не стеснялись в способах добывания информации, а уж в условиях военного времени они бы развязали язык любому. Допрашивая Павлова и его генералов, они обязательно докопались бы до заговора, если бы он был. Но они не докопались, по крайней мере, сведений об этом нет.

Здесь можно привести мнение историка А. Мартиросяна и писателя О. Козинкина, которые нисколько не сомневаются в существовании заговора военных. Они также уверены, что это предательство было раскрыто, но его скрыли от народа, а участников не тронули, дав искупить свою вину на полях боев. Сталин пошел на это, понимая, что морально-боевой дух армии резко упал бы. Солдаты и офицеры стали бы во всех неудачах видеть предательство генералов, а генералы, опасаясь репрессий, как в 1937–1938 гг., больше бы думали не о руководстве боевыми действиями, а о том, придут сегодня за ними или нет. Да и других генералов все равно не было. Такая версия имеет право быть, тем более, логика в ее существовании безусловно есть.

Если Мартиросян и Козинкин правы, то Тимошенко проходил бы подозреваемым № 1. Он не только не организовал прикрытие границы соединениями Красной Армии, но даже не уберег саму армию от внезапного удара. За первые дни войны было уничтожено то, что наш народ создавал годами, недоедая, живя в бараках, работая с огромным напряжением сил.