Кто здесь хозяин? [Новеллы]

— Да. Посиди немножко, дай мне поглядеть на тебя. — Эти слова Маквала произносит с удивительной нежностью и печалью.

— Целый день в бегах, а дома небось заждались. — Перекинув через плечо полотенце, Кириле снимает с руки часы.

— Где ты был?

— В район ездил. Только не спрашивай зачем.

— На совещание, наверное.

— Их тоже можно понять — время трудное. Вот и увеличивают план. А что мне делать, если корова больше одного теленка не родит.

— Сегодня я твою жену видела.

— Где? — Кириле останавливается в дверях галереи, но не оборачивается.

— Где? Возле школы, где же еще, за Бадри пришла. Красивая у тебя жена, сущий ангел.

— Да, ничего.

— Как только она пошла за такого буйвола, ума не приложу.

— Знай наших.

Кириле умылся, вернулся в комнату, разделся и нырнул в сверкающую белизной постель.

— Маквала!

— Что тебе?

— Поди сюда, поговорим.

Маквала встала, прикрыла окно, закрыла на засов балконную дверь. Подошла к зеркалу, распустила золотистые волосы, потушила свет и присела на кровать.

— Погоди… Ладно… Дай приголублю… Куда я убегаю?.. Не сверни мне шею… Ох ты медведь…

Немногим более чем через полчаса в окнах Маквалы снова зажигается свет. Заведующий фермой осторожно открывает калитку и растворяется во тьме.

Маквала некоторое время еще нежится в постели, но сон не идет. Жарко. В полночь она в одной рубашке выходит из дому. Пройдясь босиком по траве, останавливается, прислоняется к дереву и пристально смотрит на луну.

— Маквала! — раздается совсем рядом.

— О господи! — Не слишком, однако, обеспокоившись, она спешит к дому.

— Маквала, это я, Варлам, не бойся.

— Чтоб тебе лопнуть, ох и напугал, — Маквала поднимается на балкон, обхватывает руками столб, — а говорил, на курсы уезжаешь?

— Завтра еду, — шепчет гость, по-кошачьи неслышно поднимается по лестнице. По-видимому, ему хорошо знакомы Маквалины апартаменты.

Варлам — директор местной восьмилетки. Знаток истории. Месяца четыре назад они с Маквалой встретились в избирательном пункте. Маквала слушала его внимательно, а потом задала вопрос. Директор ответил серьезно, исчерпывающе, но в голове мелькнула шальная мысль — неспроста такая хорошенькая женщина интересуется подобным вопросом. После беседы Маквала, как обычно, не спеша направилась к остановке автобуса под липой так, что не столь уж и простодушный директор легко ее нагнал.

— Если вас всерьез интересует система выборов в Португалии, могу назвать специальную литературу по этому вопросу, — не растерялся Варлам.

Маквала бросила на него изумленный взгляд. С этого все и началось. В тот вечер директор восьмилетки проводил до дому разведенную избирательницу и задержался у нее намного дольше, чем это приличествовало новому знакомому.

С той поры он по крайней мере дважды в неделю аккуратно посещал Маквалу Замбахидзе, несмотря на то, что выборы в районный Совет давно и успешно миновали, а до следующих выборов — самое меньшее два года.

— Ты что, как лунатик, бродишь по двору в эту полночь! — В словах Варлама было мало ласки, но он произнес их таким тоном, что Маквала поняла его, как следовало.

— Не спалось. Жарко.

— Ждала? Поди сюда.

Варлам сел на балконную тахту, притянул к себе Маквалу и обнял ее. Маквала стояла перед ним и гладила его густой вихор.

— Пристали с этими курсами? Как выдержать целых два месяца без тебя?

— Почему же, поедешь, развлечешься.

— Есть мне время по курсам бегать! Какая еще переподготовка мне нужна?

— Смотри, чтоб тебя не слишком уж переподготовили? — смеется Маквала.

— Не беспокойся. Приедешь ко мне?

— Если соскучишься.

— Пришлю телеграмму, как в прошлом году: «Приезжай, шестнадцатого буду встречать на автовокзале. Ламара». Помнишь?

— Еще бы не помнить. Весь день я была сама не своя, все думала, кто эта Ламара. Ты ведь не предупредил, что уезжаешь. Потом, как по наитию, позвонила в школу, мне ответили, что ты в Тбилиси. Едва успела на автобус.

— Ничего не поделаешь — военная хитрость. Ты же знаешь, у наших девушек на почте ушки на макушке. А на этот раз каким именем подписаться? Опять Ламарой?

Маквала садится директору на колени и целует его в лоб.

— Каким тебе хочется. Тяжело?

Варлам чмокает в мочку уха точно свинцом налитую Маквалу и протягивает руку к краю тахты.

— Смотри, что я тебе купил!

— Варлам! — Маквала вскакивает, подбегает к окну, поворачивается к гостю спиной.

— Только прошу тебя, не начинай как в прошлый раз. — Варлам подходит к Маквале, левой рукой обнимает ее за талию, а правой набрасывает на плечи синий японский шелк.

— Зачем ты это делаешь, Варлам? — В голосе Маквалы звучит обида.

— Что именно?

— Отпусти, прошу. Мне нужно что-нибудь дарить? Клянусь тобой, я не хочу этого. Не тот характер, хоть убей. Да я ж умру — не пройду мимо твоего дома в платье из этого шелка.

— Почему же? — медовым голосом спрашивает Варлам.

— Почему, почему, сколько раз тебе объяснять? Ты, конечно, скажешь: никто, кроме нас, не узнает. Но я-то ведь знаю, что эта ткань куплена на деньги, которые ты отнял у своей семьи.

— Не болтай глупостей.

— Прошу тебя, забери ее, забери и подари кому-нибудь другому.