Кто же вы, Северус Снейп? (СИ)

Со светом все вокруг стало выглядеть куда более приветливо. Она медленно водила фонариком, ловя в круг света все новые участки стены, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, что может намекнуть ей на подсказку. Но камни были на редкость гладкими ни тебе скола, ни клейма фирмы изготовителя. А ведь ему, наверное, тоже тысяча лет, что и самой школе.

— Что там? — прервал ее поиски нетерпеливый голос Снейпа.

— Пока глухо, — крикнула она. — Сейчас попробую посмотреть внимательнее. Пожалуйста, дай мне немного времени. Не разговаривай со мной. Мне нужно сосредоточиться.

Нат закрыла глаза и в мгновенье очистила сознание от всего, что могло ей помешать.

«Похоже, это стало входить у тебя в привычку», — усмехнулась она, ловя себя на мысли, что ей так легко и хорошо, как в детстве. Когда она уходила в свой мир, пока «добрые» люди не объяснили ей, что это не нормально.

Нат медленно открыла глаза. Все стены дымохода были опутаны темно бордовыми нитями. Она приложила ладонь к стене перед собой и, прикрыв глаза, прислушалась.

Нити чуть слышно гудели, словно находились под напряжением. Это были нити защиты от проникновения и пожара. Что не мудрено. Вдруг кто-то, кроме Санты конечно, решит проникнуть в школу таким экзотическим путем. Она еще несколько минут всматривалась в переплетенье нитей, чтобы найти хоть что-то, непонимающее нить памяти. Но ничего подобного и в помине не было. Нат уже почувствовала горьковатый вкус неудачи, как метрах в трех над головой заметила что-то еле заметно выбивается из этого монотонного бордового плетения. Она, прищурившись, поднялась еще на ступеньку вверх. И точно, на расстоянии вытянутой руки слегка подрагивала, выбиваясь, словно выдернутая из бордового свитера, одинокая светлая нить. Она поднялась еще на ступеньку, чтобы дотянуться до нее. Нат удивилась, как она вообще могла ее заметить. Нить была не толще человеческого волоса, слегка подрагивающего в этом удивительном пространстве. Она осторожно коснулась ее самым кончиком пальца. От этого прикосновения нить словно вздрогнула и вжалась обратно в плотный слой своих бордовых подружек.

— Я кажется что-то нашла, — сказала она достаточно громко, чтобы Северус мог ее услышать. — Я отлучусь ненадолго, не теряй.

— Что значит отлучусь? — резко и определенно взволнованно крикнул ей Снейп. — Ни куда без меня не ходи, Нат. Пожалуйста. Подожди меня.

Она почувствовала, как пространство вокруг угрожающе напряглось. Нити больше не двигались свободно, словно водоросли под водой. Они натянулись и натужно загудели. Нат выставила ему навстречу руку.

— Пожалуйста, осторожнее. Иначе они воспримут тебя как угрозу.

Возня в дымоходе прекратилась и нити перестали напряженно гудеть. Нат почувствовала, как пространство вокруг пришло в едва заметное движение, будто она находилась в огромном сгустке желе. До ее колена дотронулись. Нат протянула руку, помогая спутнику подняться. Когда Северус поравнялся с ней и, наконец, расположился так, чтобы им обоим было удобно, он заглянул ей в лицо и замер. Ему вдруг стало не по себе, словно это была не его Натали, а что-то чужое. Но буквально через секунду неприятное ощущение ушло так же стремительно, как появилось, уступив место любопытству. Глаза ее были широко раскрыты, а их радужка преломляла мягкий свет, казалось лившийся прямо изнутри, множеством бриллиантовых граней, словно глаза огромного насекомого. И в каждой из них отражалось его лицо. Ему показалось, что он даже слышит их едва различимое звучание. Словно свет, пробегая по этим хрустальным граням, издавал едва слышное металлическое шелестение. Точно ветер вдалеке перебирает тонкие металлические трубочки китайских колокольчиков, заставляя их издавать невероятно мелодичный чарующий звук. Нат улыбнулась ему, все еще ожидая, когда он наконец даст ей свою руку.

— Ну, что ты замер? — ее голос был чистым, наполняя собой пространство.

Лишь сейчас Северус заметил причудливое переплетение бордовых нитей, оплетающих все вокруг, словно сеть кровеносных сосудов, нарисованная в магловском учебнике анатомии, который он изучал в юности, чтобы создавать заклинания, наносящие максимальный урон противнику. При ведении уличных боев, это было очень даже кстати. Это, конечно, было задолго до того, как он одумавшись вернулся к Дамблдору, за долго до смерти Лили, до его преподавания в школе. В совершенно чужой, кажущейся ему теперь далекой и нереальной жизни. Он протянул руку, чтобы дотронулся кончиками пальцев до странного сплетения нитей, которые были точно живыми. Едва заметно подрагивая, словно реагировали на посторонних, вторгшихся на их территорию.

— Ты идешь?