Кубик Рубика

Митинги в Москве, кстати, продолжались – Навальный однажды сказал, что на митинги надо ходить как на работу, и этот парадокс многим понравился, и раз в месяц от Пушкинской площади по бульварам в сторону все того же проспекта Сахарова тянулась колонна под разноцветными флагами – тысяч десять каждый раз, люди одни и те же, а лозунги каждый раз новые. Митинговали против политики федерального центра на Кавказе, против ущемления прав секс-меньшинств, против залоговых аукционов, иногда даже вспоминали о сербах. Все выглядело довольно безобидно, но власть к митингам относилась нескрываемо нервно, по телевизору постоянно рассказывали, что за митингующими стоит американский Госдепартамент и одновременно с ним силы коммунистического реванша. Кто придумал, как с митингами покончить – я не знаю; для Коржакова это было слишком сложно. Появился такой Мавроди – бывший математик, теперь политтехнолог, сам он называл себя масоном, и в министерстве юстиции у него даже была натурально зарегистрирована общественная организация «Ложа каменщиков великого Востока». Теперь он объявил себя финансистом, продавал облигации акционерного общества «МММ» и обещал до 600 процентов годовых – в «Ведомостях» писали, что это нереально, но как раз люди, которые готовы верить во что угодно, после нескольких месяцев хождения по бульварам верили скорее в чудо, чем статьям «Ведомостей». Центром силы стал офис «МММ» на Варшавском шоссе – там стояли очередь, облигации продавались и покупались по ежедневного возрастающему курсу, и чем выше он был, тем сильнее был ажиотаж – это работает. Обрушилось все через полгода – налоговая вдруг предъявила Мавроди претензий на сорок миллиардов, Мавроди сказал, что денег у него нет и, кажется, вполне охотно сел в тюрьму. Из тюрьмы он выступал с заявлениями, что, растоптав политические свободы, Кремль растаптывает теперь экономические, на Варшавском шоссе теперь шел круглосуточный митинг в поддержку Мавроди – Кашин однажды туда ездил за репортажем, видел даже того усатого чекиста – почему-то он был в маске Гая Фокса, но по торчащим из-под нее усам было можно понять, что в «МММ» вложился и чекист. Называлось теперь это «Оккупай Варшавка» по аналогии с американским «Оккупай Уолл-стрит». В «Ведомостях» теперь писали, что семнадцать грузовиков с наличностью выехало из офиса «МММ» неизвестно куда еще за сутки до начала обвала компании, некоторые экономисты всерьез писали, что правительство могло нарочно разыграть такую многоходовку – избавив часть населения от наличности, оздоровить экономику, а политолог Белковский по «Эху Москвы» высказал еще более парадоксальную версию, что экономического интереса здесь, скорее всего, вообще нет, а есть как раз политический, потому что ограбленному человеку уже не до митингов и не до противостояния с властью – он уже никогда никому не поверит и так и будет доживать, пугаясь любого лозунга, пусть даже самого верного. Мне тоже кажется, что что-то в этом роде и было целью истории с «МММ».

XXII

А закончилась «Оккупай Варшавка» очень просто; об этом тоже писали, что это кремлевская многоходовка, но я уже стараюсь в такие вещи не верить, чтобы не сойти с ума. Офис «МММ» задами выходил на владения Бирюлевской овощебазы, ее иногда называли по-модному логистическим центром, но какой там логистический – это была с советских еще времен помидорно-картофельная империя, на которой когда-то лимитчики, а теперь рабы-гастарбайтеры круглосуточно разгружали вагоны с овощами и фруктами, а потом их перебирали, фасовали и каждый день после смены разбредались по району – кто в общежитие, кто на съемную квартиру, а кто и вовсе в подвал. Их селили и в подвалах.

Конечно, часто дрались с местными, бывало, что и женщин насиловали, но до поножовщины почему-то доходило редко, а тут вдруг не просто дошло, а бирюлевский узбек точным ударом в печень заколол, видимо, в драке пятикурсника бауманского университета, который оказался каким-то всеобщим знакомым по футбольной спартаковской линии. Трагическая новость разошлась по городу в минуты, и уже у вечеру сотни бойцов околофутбола, преимущественно «на говне», то есть вооруженные и травматическим оружием, и просто всякими цепями-битами-арматурой, сначала ломились в ворота овощебазы, потом били стекла в соседнем торговом центре, а потом пошли на Варшавку – кто-то сказал, что тот кровавый узбек скрылся в толпе вкладчиков «МММ».

Вкладчики к нападению готовы не были, и как потом написал колумнист «Коммерсанта», от треска проломленных голов заложило уши даже в Кремле – это не была массовая драка, это было массовое избиение. Когда к ночи площадку перед офисом расчистил ОМОН, облегчение испытали все – кровопролитие все-таки только силой и можно остановить, иначе никак, и слава Богу, что без трупов. Больше на Варшавке никто не собирался, Мавроди вышел по амнистии и куда-то исчез, и по бульварам шествием тоже больше никто не ходил, Москва успокоилась.

XXIII