Кубыш-Неуклюж

– Щенок квартиры им не даёт в элитных домах, а Путин даёт! – выла тётя Маша, – четвёртый месяц садисты здесь живодёрничают! Хоть раз вы пошевелились? Ишь, уголовный розыск! А ты на что? За какой ты хрен каждый квартал премии выписываешь себе по сто двадцать тысяч?

– Да за штаны протёртые! – не сдержался интеллигент Николай Иванович, у которого был французский бульдог, чуть меньше Жоффрея. Все остальные высказывались ещё более сурово. Кате стало немного жаль участкового, продолжавшего объяснять, просить и оправдываться. К Серёжке вдруг подошла Маринка со своим Боней, от неё пахло чем-то вроде портвейна.

– Привет, Серёга!

– Привет, – ответил Серёжка, – чего шумят?

– Вы его проводите? – обратилась к Маринке Катя, успевшая поболтать с какой-то словоохотливой девушкой и всё выяснить, – я спешу!

– Провожу, беги.

Простившись с Серёжкой и почесав за ушком Жоффрея, Катя пошла к метро. Жоффрей заскулил, хотел побежать за ней. Но он был на поводке. Также проводила глазами его бывшую хозяйку Света. Она стояла неподалёку, предпочитая не выдавать незрячему своего присутствия. Постояв ещё минут пять и ничего нового не узнав, Боня и Маринка с развязной нежностью повели Жоффрея с Серёжкой к их месту жительства.

– Что случилось? – спросил Серёжка. Маринка вынула сигарету и закурила.

– Боня, ко мне! Да много чего. Сразу два убийства. Ты Аполлона знал?

– Аполлона? Чёрного пуделя? Ну а как же! Жоффрей с ним раньше дружил.

– Ему этой ночью хребет сломали около двадцать пятого дома. Хозяйку, Алку, забрали на Скорой помощи. У неё инфаркт. Сама виновата, дура! Зачем она его отпустила? Он ведь доверчивый. А ещё в подвале щенка замучили. Искромсали ножом и переломали лапы.

– Щенка? Какого щенка?

– Английского сеттерёнка. В подвале длинного дома за поликлиникой. Я не знаю, какого хрена он был открыт. Дворник обнаружил.

– Пипец! И что, никаких зацепок?

– Ты сам всё слышал сейчас.

Эдик торговал. С ним были Олег и несколько стариков, собравшихся поболтать. Перепоручив Серёжку этой тусовке, Маринка с Боней ушли. Эдик дал бульдогу большую гроздь винограда. Спросил, как съездили. Рассказав ему и Олегу про кандидата наук, Серёжка прислушался к нафталинному разговору. Кто-то из стариков орал, что при Сталине их бы всех сразу отловили и расстреляли.

– И съели бы, – присовокупил Серёжка, решив, что речь идёт о собаках. Но оказалось, что об убийцах собак.

– При Сталине было всё! – набросился на Серёжку самый беззубый из стариков, – чёрная икра, колбаса, сыры! И стоило всё копейки! Я тебе говорю – белая и красная рыба копейки стоила!

– Борис Павлович! Вы, наверное, рыбный доктор, – предположил Серёжка.

– Я? Почему?

– Видно, что привыкли говорить с рыбами.

Борис Павлович не обиделся.

– Рыбу я не люблю, – признался он, сплюнув, – а вот собак очень жалко.

– Надо нам организовать патрули, – предложил Олег, – если живодёры попрячутся, проституток хоть переловим. А то уже сердце ноет!

Эти слова он произносил, прищуриваясь на Свету, которая проходила мимо. Та вдруг остановилась и подошла, приветливо улыбаясь.

– Здравствуйте!

– Здравствуй, Светочка, здравствуй, – оборвал Эдик ласковый разговор сразу с четырьмя смешливыми покупательницами, – домой сейчас направляешься? Рита там?

– Понятия не имею. Она вам очень нужна?

– Да, очень.

– А я не могу её заменить?

Эдик не ответил, так как смешливые покупательницы опять пристали к нему с какими-то баклажанами, огурцами и помидорами. Света молча ждала. Сожрав виноград, Жоффрей устремился к ней. За ним устремился его хозяин.

– Здравствуйте, дорогие мои друзья, – приветствовала их Света, – какие новости? Что сказал вам онколог?

– Оставил преднизолон, – сообщил Серёжка, – шансы хорошие, говорит.

– Ну, и слава богу. Домой идёшь? Пошли вместе.

Жоффрей домой не очень хотел. Он хотел хурму. Но, как только Света пошла вперёд, он тронулся следом и потащил за собой Серёжку. Около детской площадки им встретилось штук семь кошек и штук двенадцать детей. Они все шли к Эдику. Кошек он каждый день в четыре часа кормил, а детям, судя по крикам, были нужны коробки и ящики для какой-то неясной цели.

– Весёлый двор, – улыбнулась Света. Когда взошли на второй этаж, она вдруг спросила:

– А можно я у тебя сейчас душ приму?

Серёжка был удивлён.

– У меня? Зачем?

– Ритка мне сейчас написала, что у неё какие-то гости. Я, дескать, буду мешать. А я ведь после работы! Мне очень нужно помыться.

– Да мне не жалко. Просто у меня ванна не очень чистая.

– Я грязнее!