Кубыш-Неуклюж

Упоминание о Шкилёвой приподняло настроение. Торопливо переодевшись в подсобке, помчалась Света наверх. Увидев её, и Ленка, и все другие девчонки также воспряли. И закипела деятельность. За шутками-разговорами к четырём часам закончили всё. Потерянная, пустая школа, вся посвежев, сделалась ещё более безрадостной. Стёрлось тряпками ощущение, что шумела и бушевала в ней детвора. Директор, однако, осталась очень довольна. Даже расцеловала всех. Проводив Шкилёву, Света зашла в спортзал, и – встретила там Наташу. Конечно, она надеялась её встретить, иначе бы не зашла. Но шанс был один из сотни. Красненький сарафанчик и босоножки на каблучках делали Наталью Владимировну семнадцатилетней.

– Что ты забыла здесь, чемпионка? – вскричала Света, расцеловавшись с нею, – опять из квартиры выгнали?

– Ещё нет. Я чайник пришла забрать, чтоб он не стоял просто так три месяца. Грустно здесь. Тебе так не кажется?

Пакет с чайником был уже у учительницы в руке, так что ничего её не удерживало. И Свете очень хотелось на свежий воздух. Наташа подождала её у подсобки, пока она переодевалась. Покинув звонкую тишину отмытого здания, две подруги пошли к метро. Свете оно было не нужно, просто она жила около метро. А Наташа пользовалась им ежедневно.

– Взяла щенка? – спросила у неё Света, когда они выходили из ворот школы.

– Пока ещё не взяла. Хочу куда-нибудь съездить на месяцок – в Египет или в Тунис. Потом, может быть, возьму. А может быть, нет. Тоскливо мне стало от этих твоих рассказов. Как там Жоффрей?

Света рассказала про операцию.

– Значит, будет всё хорошо, – твёрдо заявила Наташа, – хороший врач – это главное. А как Рита?

– Этой паскуде никакой врач уже не поможет, – вздохнула Света, – она совсем слетела с катушек! Срыв повлиял.

– Какой срыв?

– Тот самый! Ты помнишь, я рассказала, как она ночью стояла прямо вот здесь, у этой самой дорожки, и говорила, что никуда не может уйти?

– Такое разве забудешь!

Сочувственный тон Наташи Свету, что называется, зацепил за нужные струны. Где и когда ей было пожаловаться на Риту, если не здесь и сейчас? Кто ещё поймёт, кто сжалится, кто оценит?

– Она просто ненормальная идиотка!– застрекотала Света, налившись сочным румянцем, как августовское яблоко, – я вконец измучилась с ней! Измучилась! После этой истории у неё обострилось всё, особенно клептомания! Она даже с подбитым глазом пошла мутить какое-то дело с этими наркоманами! Знаешь, кстати, за что ей подбили глаз?

– Ей подбили глаз? Очень интересно. За что?

– Короче, позавчера на какой-то пьянке в доме актёра митрополит Кирилл решил сделать проповедь и провозгласил: «Ребятушки! Не ищите себе сокровищ земных, их могут украсть! Стремитесь к богатству, украсть которое невозможно!». И поднял руку – дескать, на небе истинное богатство! А на руке у него были золотые часы за сто тысяч баксов. Ритка решила, что это он про них говорил, что это и есть богатство, украсть которое невозможно. Ну, и сняла она их через пять минут у него с руки, чтобы доказать противоположное.

– Он заметил?

– А как он мог не заметить, – если она их сразу всем показала – вот, мол, пожалуйста! Это очень даже возможно! Все шутку поняли и заржали, только святой отец покраснел, как рак, и начал орать: «Охрана, охрана!''. Короче, понабежали его охранники и маленько Ритку поколотили. Могло бы кончиться хуже, если бы за неё не вступился Сергей Гармаш. Они с ним – друзья-приятели.

– Офигенно! – развеселилась Наташа – я, кстати, не удивлюсь, если этот самый Кирилл станет патриархом. Нынешний патриарх уже очень старый. Но что тебе не понравилось? Почему она идиотка-то?

– Ну её, – внезапно остыла Света. Они уже подошли к метро. День клонился к вечеру. Пахло розами и хот-догами. И того, и другого возле метро продавалось столько, что можно было бы осчастливить целое бабское общежитие. Народ валом шёл во дворы, где торговал Эдик. И это был ещё не час пик. Наташа уже спешила. Выкурив с оживлённым трёпом по сигарете, уборщица и физручка расцеловались.

– На выпуском, короче, увидимся, поболтаем, – сказала Света.

– Конечно. Ты, если что, звони.

Идя мимо Эдика, Света вновь заметила рядом с ним Серёжку с Жоффреем, а также двух видных баб и кошку с котятами. Жоффрей лакомился разрезанной на кусочки грушей. Перед подъездом Надя со всей своей гоп-компанией грызла семечки. Все со Светой дружески поздоровались, называя её на ''ты''.

Рита босиком мыла пол, стоя на коленках. Были на ней красные штаны, футболка с портретом Бьорк и кожаная фуражка, надетая козырьком назад.

– Не будет этого здесь! – решительно объявила Света с порога, свирепо глядя на пятки своей подруги. Потом захлопнула дверь. Рита поднялась. Её красный глаз прищурился.

– Ты о чём?

– Я об извращенцах! Они сюда не войдут! Ты опять за старое, да?

– О чём ты? – переспросила Рита, отбросив тряпку. Бледная Света к ней подошла – не к тряпке, а к Рите, и резким взмахом руки отправила вслед за тряпкой кожаную фуражку, надетую козырьком назад. Рита разозлилась. Топнула пяткой.

– Дура! Ты видишь, что у меня под глазом фингал! Я вынуждена работать дома!