Куда тянутся души [полная трилогия в одном томе]

Конечно, Эрвин ни в чем не виноват, и не заслужил моего гневного укоризненного взгляда. Мои эмоции предназначались тому, кого здесь нет. И этот, пока еще не высказанный, вопрос разъедал душу плотоядным червяком.

— Эрвин, умоляю, освободи его. Он знает, где искать Канью, — хотя в голосе и капли мольбы не было, скорее плохо скрытое давление. Но ключевое слово сработало.

Магические путы рассеялись и Риден поспешил подскочить, хватая меч (хотя какой в нем толк против Эрвина?) и занимая оборонительную стойку.

— Риден, опусти меч, — твердо произнесла я, не отрывая взгляда от бешенных голубых глаз кочевника. Как и я, он тоже не понял что произошло и еще не отошел от шока. — Ты хоть знаешь против кого меч выставил? Это же Эрвин Савитар. Верховный хранитель ордена Света.

Я бы еще добавила: «возлюбленный твоей сестры, и если, а точнее когда, узнает, по чьей вине он, собственно, здесь — испепелит смертоносным Светом, в лучшем случае, оторвет тебе голову! Так что молись, чтобы это произошло, когда ты будешь далеко».

Но я благоразумно промолчала. Почему-то Пустынного мага было жалко. Да и была ли я уверена в верховном хранителе? Готов ли он убить ради жизни Каньи? Уверенного ответа на этот вопрос у меня точно нет. Но его появление сегодня чуть не покалечило ни только Ридена, но и меня.

Но разбойник не спешил, и Эрвин выставил вперед посох, готовый защищаться. Розоватый свет внутри кристалла угрожающе подрагивал.

— Эрвин, это же брат Каньи, — опустив на ладонь на плечо верховного хранителе как можно мягче сообщила ему. — Сын Айера. Между прочем, он спас меня от Лабора.

Все это время, напряженный как струна, верховный хранитель расслабился. Стукнул посохом о землю, тот уменьшился до размеров короткого меча, и был убран за пояс.

Только после этого расслабился Риден тоже убрав оружие. А еще он с подозрением поглядывал на меня.

— Не знал, что у Айера есть сын, — произнес Эрвин, поворачиваясь ко мне. — И расскажи подробнее о нападении Лабора. Он опять хотел совершить ритуал?

Отвечать я не торопилась. Особенно заметив вздернутую бровь кочевника и лукавую улыбку. То ли удивился, что я его выгораживаю, то ли тому, что верховный хранитель так легко мне поверил. Но я не в первый раз выставляю негодяев в выгодном свете.

— Его не было на последнем совете, — продолжил делиться Эрвин, — сразу ясно было, что это не к добру. Так это он тебя снова похитил? И Канью заодно?

— Эрвин, где Габриэль? — проигнорировала я его вопросы, не успевая придумать удобные ответы.

Верховный хранитель потупил взгляд. Виновато потупил. Внутри все перевернулось от резкого скачка сердца вниз. Не понравился мне этот взгляд.

— Эрвин, не томи, или ты хочешь, чтобы я поседела? — внимание мое привлекли капли засохшей крови на его щеке и на светлых рукавах туники.

Проследив за моим тревожным взглядом Эрвин поспешил пояснить:

— Мы разделились, я переместился на этот берег реки, а он, с Бероузом, отправился за Каньей.

Глава 12

— Открой дверь, женщина! — крик отпрыска Гонкана Октанта доносился приглушенно. Но Канья четко чувствовала каждую каплю ненависти и ярости. И красочно представляла, как он брызжет слюной на медную дверь ее темницы.

— Что же делать, что же делать, — бормотала она, измеряя шагами небольшую спальню, где очнулась сегодня утром. Скромных размеров помещение не позволяло развернуться. Не было и окна, вид из которого дал бы хоть какую-то подсказку на время дня или ночи. Но проклятая медная дверь и изображение заключенной в треугольник ящерицы ясно давало понять где она очутилась. И никак появление в доме ее брошенного жениха не вязалось с поставленными ей задачами.

— Неужели все так и должно было быть?! — воскликнула девушка, всматриваясь в каменный потолок.

Разговоры с собой и, как она надеялась, с неравнодушной к ее судьбе Псигелией, помогали восстановить голос. Но ответов от великой она так и не дождалась.

— По-твоему я так и должна сидеть здесь как принцесса в одинокой башне и ждать, когда меня спасут? — негодующе фыркнув Канья продолжила кусать губы и размышлять о своей нелегкой судьбе.

Она бы давно переместилась из этой каменной норы, если бы не запрет великой Богини демонстрировать свои силы. Всем, кроме ограниченного круга из тех, кто уж знает и верховного хранителя ордена Света. Единственное, что позволила себе Канья — запечатать дверь заклинанием, чтобы к ней никто не зашел. Это не выбивалось из рамок ее способностей известных семье жениха и не раскрытых до встречи с великой. Но не запирать же себя здесь на вечно?

— Канья Одисс, — зашипел в замочную скважину неугомонный жених. — Если ты немедленно не выйдешь… Клянусь перед великими духами, это комната даже тюрьмой твоей не станет… Клянусь, она станет твоей могилой! Я раскалю эту каменную коробку до жара сердец Огненных гор. И моргнуть не успеешь как в пепел превратишься.

Канья дрогнула, услышав угрозу. Она не была готова ни замуровать себя заживо, ни тем более лишиться жизни так скоро. И так мучительно.