Кукла Баю-Бай

– Ладно. – Она снова затихла, но я понимала, что разговор не окончен.

– Люси?

– Чего?

– Что теперь будет?

У меня ныла каждая жилка, но я старалась не обращать внимания на боль. Я любовалась звёздами, быстро плывущими облаками и красным огоньками трансляционной вышки на дальнем холме. Я дрожала от холодного и влажного ночного воздуха, но тепло, зародившееся глубоко внутри, разрасталось и усиливалось.

– Я не знаю. – Я крепче прижала сестру к себе. – Но что бы ни было, мы встретим это вместе. Ты, я и мама. Один за всех, и все за одного. Как три мушкетёра[8].

– Ладно, – сказала Антония. – Но я больше люблю Milky Way.

Я отодвинулась от Антонии и посмотрела на неё. Она расплылась в широкой глуповатой улыбке. И вскоре мы уже хохотали в голос, как дурочки, так что эхо пошло гулять по холмам – впервые за долгое, бесконечно долгое время.

Глава 30

Нам с Антонией потребовалось не меньше полутора часов, чтобы вернуться с острова. Слишком тяжело было грести при таком сильном течении.

А потом нас, мокрых и обессилевших, нашла команда спасателей и сразу повезла к маме. Она ещё не окончательно пришла в себя после травмы головы, но от этого не менее искренне обнимала нас и плакала. Маму продержали в больнице ещё пару дней, а потом графство предоставило нам номер в мотеле, пока не найдётся новое жильё.

И полиция, и врачи пытались разобраться в происшедшем. Антония рассказывала совершенно новую историю каждому, кто пытался её расспросить. И ни одна не совпадала с остальными. В итоге все сдались и больше не интересовались, с чего это она вдруг убежала из дома.

Что до меня, я твердила, что отправилась искать сестру и нашла её. И это было почти правдой.

Мама ни разу не спросила, что случилось в ту ночь. Честно говоря, из-за травмы головы у неё появились проблемы с памятью. Она совершенно не помнила событий того дня, и это могло напугать кого угодно. Видимо, потому она и не стала задавать лишних вопросов.

Первые дни нашей жизни в мотеле запомнились как самые лучшие. Мы валялись под одеялами на кровати королевских размеров и щёлкали пультом телевизора с плоским экраном с одного канала на другой.

– Можно мы насовсем тут останемся? – спросила Антония.

Мама чмокнула её в макушку:

– Ни о чём я так не мечтаю, как провести остаток жизни, развлекаясь с моими петардочками. Но завтра мне придётся выйти на работу. А вам обеим – тащить свои портфели в школу.

Вечером, пока Антония плескалась в душе, мама села рядом со мной на кровать и обняла за плечи.

– Веснушка, у тебя всё хорошо?

– Конечно, – сказала я.

– Я знаю, как тяжело тебе приходится в школе. – Она положила мою голову себе на плечо. – Скверно, когда тебя все пинают.

– Так ты знала? – Я подняла голову, чтобы взглянуть на неё.

– Ну, у меня было такое ощущение, – ответила она и печально улыбнулась. – Я представляю, что значит быть новенькой в кроссовках с распродажи. Но я решила не вмешиваться и позволить тебе самостоятельно со всем справиться. Может быть, я ошиблась. – Она помолчала, гладя меня по руке. – Я всё время думала, что тебе помог бы разговор по душам с кем-нибудь, ну знаешь, с кем-то, кто готов выслушать и помочь решить проблемы. Медсестра в больнице говорила о программе консультаций, на которую нас могли бы направить. Ты рассказала бы о своей школе, о подругах и…

– О том, как мы жили с папой? – Я почувствовала, как напряглась её рука. – Я согласна, но только если ты пойдёшь туда вместе со мной.

На этот раз она молчала гораздо дольше, но наконец вздохнула и произнесла:

– Договорились, Веснушка. Я буду там. Наверное, это следовало сделать уже давно. Хочешь верь, хочешь не верь, но я далеко не всегда знаю, как следует поступить, чтобы стать хорошей мамой вам двоим. Для этого нет пошаговой инструкции, чтобы в случае чего прочитать нужную страницу и всё понять.

– Вроде «Руководства для чайников для матерей-одиночек»? – спросила я.

Мама потрепала меня по подбородку:

– А ты и правда настоящая петардочка, верно? Вот погоди, сошью для тебя эмблему: «Осторожно: ехидная девица!»

– Мама! – пискнула я, но тут же мы обе с хохотом повалились на кровать.

И хотя на следующий день в школе я немного нервничала, ледяные пальцы больше не гуляли у меня по спине, они оставили меня в покое. Как и Мэдди. Она старалась не замечать меня, когда вошла в автобус. И когда они с двойняшками Осло шли за мной по коридору, то болтали о чём угодно, кроме меня.

Я не сердилась, что Мэдди меня игнорирует. Ей наверняка трудно далось возвращение в школу. Ведь она была девочкой-совершенством, но внезапно сошла с пьедестала.

Временами я замечала, как в её глазах мелькает страх. Может, на самом деле она не так уж и отличалась от меня, только потратила больше сил на то, чтобы это скрыть.

После всего случившегося я чувствовала себя бабочкой, которая вылупилась из куколки и получила возможность расправить крылышки, найти себе бабочек-подруг и прожить счастливую жизнь. Но этого не произошло. Почти всё время я оставалась одна. Я по-прежнему была тихоней. Не думаю, что кто-то мог догадываться, что пришлось пережить нам с Антонией.