Кукла для профессора

Я взволнованно задрожала и поняла, что за чертово третье «вето» я готова была простить Андрею все здесь и сейчас. Любые колкости, гадости и ошибки. Стоило только попросить. Сделать лишь шаг навстречу. Совсем крошечный. Он ведь и так стоял очень близко.

- Симпатию? - в голосе профессора прозвучала горькая ирония. - Что вы, упрямая мисс. Наоборот, вот теперь я этого мальчишку действительно ненавижу. Но вряд ли так же сильно, как вы, полагаю, ненавидите меня.

Резкий выдох всколыхнул волосы на затылке. Карпов размашистым шагом вышел из мансардного помещения и с гулом спустился на свой этаж. Я услышала отсюда грохот захлопнувшейся двери демонического логова.

***

В больничном было так светло, что мысли-тараканы в моей голове снова устроили пляски. Но я на них громко шикнула, увидев, что Елисей не спит. Прозрачные глаза ехидно смотрели прямо на меня, застывшую в дверном проеме.

- Я исключен? - голос был слабым, но ровным.

- Не надейся, - облегченно выдохнула я и подбежала к его кушетке. - Три «вето» из четырех! Беспрецедентный случай.

Камень с души медленно скатывался, скатывался и, наконец, с треском упал на пол, расколовшись на мелкое крошево. Елисей жив. И он продолжит учиться в Академии.

- И много я проспал? - он перешел на хрип.

- Много. Памятник имени тебя уже успели снести, - я грустно улыбнулась бледному аристократу, сливавшемуся цветом с голубым постельным бельем.

Неужели я выглядела такой же беззащитной и слабой, когда он увидел меня?

- Я теперь что, вроде героя? Пострадал, защищая честь прекрасной дамы?

- Ты идиот.

- Ты мне тоже очень нравишься. Не откажусь от очередной награды в виде поцелуя... Их вообще сколько положено?

- И это все, что тебя интересует?!

- А что еще с тебя возьмешь? - Елисей ехидно рассмеялся, но в глазах мелькнула грусть.

- Тебя могли исключить!

- Перевелся бы в Лондон, - он равнодушно пожал плечами. - У папаши хорошие связи. Да и королевская кровь, сама понимаешь.

- В Англию?!

- А что?

- И как бы мы тогда с тобой встречались?

- А я думал, это у меня разум временами замутняется.

- Видимо, заразно. К тому же вся Академия только и говорит, что о мезальянсе принца и дестинки.

Я невинно похлопала глазами. Да-да, если в газетах пишут - значит, так оно и есть.

- Ты не обязана, Ани, встречаться со мной по-настоящему. Я не для того.

- Я хочу попробовать. Вдруг из этого что-то выйдет?

- Если это не из чувства вины, тогда ладно, - Дорохов просиял и сжал мою ладонь. -Можем начать пробовать прямо сейчас.

Елисей нагло подмигнул, прикусил красиво очерченную нижнюю губу и прикрыл глаза. И правда, чего тянуть? Я снова напомнила себе, что печальный рыцарь мог умереть за меня. И, выкинув из головы лишнее, накрыла его губы своими.

Глава 14. Взаимные мучения

Андрей

Он покинул мансарду и направился в свой кабинет. Здесь все осталось на прежних местах. Нетронутая этим вечером рукопись на столе. Брошенный на пол пиджак. Смятая кровать. Будто и не было этих двух часов, которые до исступления хотелось вычеркнуть из жизни.

Вместо окончательного, долгожданного облегчения в тело пришла боль. Тонкое сверло со свистом отвоевывало себе левый висок, с ажиотажем вдалбливаясь в кости и нервы. Перед глазами чернели пятна, мешая Андрею прокладывать путь в собственную спальню.

Он снова без сил завалился спиной на постель. В ту же промятую нишу, в которой лежал пару часов назад, глядя в потолок. Мысли упорно возвращались в тот момент. К тому потолку, как будто он знал ответы. Но теперь в них не было никакого смысла.

Несколько минут... Несколько чертовых минут пожалела для него Судьба.

Тремя часами ранее он точно так же вернулся в свой кабинет. Приполз сюда после восьми занятий, проведенных в агоническом тумане. Скинул пиджак и рухнул побежденно в постель, распластавшись на черных простынях окоченевшим телом. Вгрызся зубами в подушку, взвыл раненым волком, вспоминая, как ночью податливое хрупкое тело плавилось в его ладонях. И вдруг совершенно четко осознал, что верит ей.

Новое знание было столь прозрачным, столь ошеломительно ясным, что от шока он чуть не отключился.

Этой ночью Анна побывала только в его руках. Только его губы пробовали ее на вкус снова и снова. Только его пальцы сжимали в кулак непослушные волосы, вызывая робкое возмущение. Только его рот покрывал укусами и поцелуями нежную шею.

Когда они встретились возле ванной, Анна была так же чиста и невинна, как и всегда. Зла, упряма. и ангельски непорочна в своей распутной красной тряпке.

Перепуганная насмерть его напором, она все равно доверчиво и сладко прижималась к нему дрожащим телом. Гладила волосы, хваталась за шею, впивалась ногтями в плечи, оставляя под тканью рубашки красные дорожки. От прикосновения ее нежных ладошек к распаленной коже все внутри охало и сжималось. Андрей с какой-то первобытной радостью метил ее кожу своими зубами. Ставил печати владения. Чтобы никто. Чтобы никогда.