Кукла Самуся

Женщина медленно покачала головой, ее кожа неестественно натянулась. И правый глаз как-то косил и западал. Марьяна знала, что так иногда бывает при подтяжках лица, но Карине около тридцати… Или же ей делали другую пластику?.. Поэтому она и скрывает шарфиком следы на шее?

— Карина Леонидовна, я могу пригласить детского психолога из Киева, он лучший в своей области…

Женщина вздрогнула и отрицательно покачала головой.

— Послушайте… — Марьяна наклонилась вперед и коснулась руки женщины. — Я могу помочь, доверьтесь мне.

— Мне не нужна помощь.

Она отдернула руку. Кожа была ледяной.

— Но, возможно, помощь нужна вашему сыну?

— Я не знаю.

Странный ответ для матери. Марьяна припомнила слова Светы о Павлике. «Заброшенный ребенок».

— Может, у него были проблемы с ровесниками? В школе?

Карина снова покачала головой. Марьяна хорошо видела даже в искусственно созданном полумраке гостиной, поэтому заметила тонюсенький рубец возле уха, открывший при этом движении. Ей делали пластическую операцию, в этом у кошки не осталось сомнений. Но почему?.. Из эстетических соображений? Или полная смена внешности как попытка сбежать от неприятного прошлого? От обилия версий разбегались мысли.

— Карина Леонидовна, вы хоть раз были в школе у вашего сына? — отбросив деликатность, прямо спросила Марьяна.

Та снова покачала головой.

— Вас совсем не интересует собственный ребенок?

— Им занимается муж.

Муж. Не Витя, не Виктор, ни другие варианты имени. Безлично-равнодушное «муж». Может, Балуев купил эту красивую куклу для статусности? А спит с кем-то еще?..

— Но вы же его родили? Вы же мать Павлика?

Удар наугад. Карина вздрогнула, и ее лицо исказилось странной горечью, как будто факт рождения собственного ребенка доставлял ей страдание. Возможно, дитя насилия? Балуев соблазнился красивым личиком модели, изнасиловал ее, а когда она забеременела, сделал предложение, от которого нельзя было отказаться?

— Да, я, — сухая констатация факта.

— Его могли похитить?

Удивление в глазах.

— Похитить? — озадаченно переспросила она. — Кто?

— Я не знаю, это вы мне скажите. У вас есть враги? Или у вашего мужа?

Карина медленно покачала головой. Никаких эмоций. Или это отсутствие видимых эмоций из-за пластики лица? За весь разговор хозяйка дома ни разу не нахмурила лоб, тот оставался гладким и туго натянутым. Может, она старше возраста, на который выглядит? Марьяна решила, что задержится в этом кукольно-птичьем городке на некоторое время. Уж больно много здесь всяких тайн и интересных личностей.

— Я могу взглянуть на комнату Павлика? — спросила она, вставая. — Хочу понять, чем он увлекается.

Карина распахнула перед ней дверь, и Марьяне показалось, что она очутилась внутри мальчикового царства. Пестрые подушки, в натуральную величину пластиковые роботы-трансформеры, развешанное на стенах японское оружие, комиксы с ниндзя-черепашками, целая коллекция тех же черепашек на полках. Из общей картины выбивался только рекламный постер компьютерной игры «Казаки 3», откуда смотрел сурового вида казак с чубом. Еще внимание Марьяны привлекла единственная в комнате фотография в рамке, где Павлик (упитанный и круглощекий) скакал на коне в вышиванке и шароварах. Мальчик улыбался в объектив и казался счастливым, гордо размахивая саблей.

— А где другие фотографии? — спросила Марьяна, оборачиваясь.

Карины в комнате не было. Она исчезла также тихо, как и появилась. Словно призрак. Кукла-призрак. Какого черта здесь вообще происходит? Марьяна села на кровать и стала перебирать учебники и книги Павлика. Ничего особенного. Учился он неплохо, правда, замечания ему учителя делали часто. «Спрятался в шкафчике женской раздевалки», «Сорвал урок, принеся в класс паука», «Закутался в штору и проделал в ней дырки для глаз», «Снял носки на уроке, швырялся в девочек», «В классе жевал цветы на подоконнике». Марьяна улыбнулась, у нее тоже была привычка общипывать растения и пожевывать листики, а прятаться во всякие закутки она вообще обожала. Похоже, Павлик был обычным живым мальчиком. Куда больше бы ее насторожило примерное поведение. Родителей должны были часто вызывать в школу, но всегда приходил только отец. Почему? И почему Павлика, если он действительно на спор ушел из лагеря, до сих пор не нашли, живого или мертвого?

Где-то в глубине дома прозвучал телефонный звонок. Самый обычный звонок, не трель мобильного, а такой основательный дребезжащий звук допотопного телефона. Марьяна насторожилась, охваченная дурным предчувствием, потом вскочила на ноги, схватила стакан с карандашами с письменного стола, вытряхнула из него содержимое и прижала его к стене, припав к нему ухом и замерев.

Щелчок — трубку сняли.

— Слушаю, — низкий голос Карины.

Марьяна перестала дышать, лишь бы услышать того, кто звонил.

— … сын… у меня… Никакой… или умрет… Готовь…