Кукла Самуся

Стакан выпал из рук, которые превратились в лапы. Зато кошачьи уши теперь слышали в стократ лучше и без него. Марьяна так страстно желала узнать, о чем говорят, что не заметила, как обернулась кошкой. Человеческий разум затуманился и уступил место звериным инстинктам. Дурацкая одежда рваными лохмотьями сползала на пол. Посреди комнаты застыла громадная черная кошка.

— Кто это? Алло? Кто говорит? Где мой сын?..

— Никакой полиции, профура!

Гудки отбоя. Марьяна заметалась по комнате, едва сдерживаясь от желания разбить стекло и выпрыгнуть в окно. Нельзя!.. Надо обернуться обратно!.. Теперь она слышала быстрые шаги женщины по мягкому ковру. Та шла сюда!.. нельзя!.. Марьяна с разбега ударилась головой в стену, зашипела от боли, полоснула когтями по деревянным панелям, уселась на попу и раздраженно забила хвостом.

Когда Карина распахнула дверь, то слова застряли у нее в горле. Посреди комнаты ее сына на полу сидела окровавленная Марьяна в порванной одежде.

ГЛАВА 4

Богуслав

— Что? — не поверила своим ушам Светлана. — В смысле, привезти одежду?.. Что у вас случилось?

— На меня напала кукла Самуся, — повторила Марьяна свою легенду.

— Вы шутите?

— Света, просто привезите мне сменную одежду, хорошо?

Марьяна выключила телефон и взглянула на Карину. Та сидела потрясенная, испуганная, немая. Зато домоправительница подбоченилась и посмотрела на закутанную в одеяло гостью с самым суровым видом.

— Это смешно!.. Какая еще кукла?

— Вы считаете, я сама себя ударила по голове? Сама на себе изорвала одежду? Допустим. А как вы объясните это?

Марьяна кивнула на глубокие царапины на дереве и продемонстрировала свои руки. После обратного превращения ногти у нее всегда грубели и имели неухоженный вид, но по ним совершенно точно нельзя было сказать, что они сломаны.

— И мы должны немедленно позвонить в полицию, — добавила Марьяна.

— Зачем? — не поняла ее домоправительница.

— Чтобы сообщить о требовании выкупа.

Женщина вытаращила на нее глаза и сделалась еще больше похожей на курицу. Карина вздрогнула и вышла из прострации.

— Откуда вы узнали?

— Подслушала ваш разговор с похитителем, — честно призналась Марьяна. — А потом в коридоре появилась кукла, погналась за мной, я закрылась от нее в комнате, но она просочилась и… А, не верите, и ладно… Можете считать меня сумасшедшей, но в полицию надо звонить немедленно!.. А я звоню своему приятелю-психологу, и не спорьте.

Уладив дела в таборе пластунов, Ник вернулся к археологам. Ему хотелось узнать, что сказал кинолог, взяла ли собака след Павлика. Столичного следака видно не было, и без него дышалось легче. За главного остался капитан Ворох, с которым у Ника сложились вполне дружеские отношения, без той неприязни, которую Рымаренко испытывал ко всем полицейским. Сейчас капитан вместе с парой подчиненных находились на острове посреди реки, куда привела собака. Ник поспешил к ним.

— Что нового? — спросил он.

Лохматый пес стоял и лаял посреди чахлых зарослей кустарника, пробивающихся сквозь щели в граните.

— Потерял след.

— Здесь? То есть, Павлик был на острове? — усомнился Ник, оглядываясь на хлипкий самодельный мостик, который вел сюда с берега.

— Был.

Балуева никто не посмел прогнать, когда он увязался за ними на остров. Телефон у бизнесмена время от времени пикал, требуя внимания, но Балуев только просматривал входящие звонки и изредка отходил в сторону отзваниваться. Вот и сейчас он ушел на другой конец острова и о чем-то говорил. Ник огляделся и прикинул возможности.

— Вчера ночью шел дождь. Зачем Павлику идти на остров?

Капитан пожал плечами.

— Может, увидел чего…

— Только не говорите, что вы тоже верите в эту чертову куклу!

— Главное, что в нее верил Павлик, — дипломатично ответил капитан.

— Хорошо. Допустим, Павлик увидел что-то и принял это за куклу. Какую-то тень или человека… — Ник осекся и похолодел, сообразив, что ничем хорошим такая версия событий закончиться не может.

— Во-во, он мог нарваться на какого-то отморозка.

— И что дальше? Кстати, а выяснили, что на платке? Кровь или что-то другое?

— Кровь. Светится в этой штуке…

— В люминоле, — подсказал ему старлей.

— Ага, в нем. Побрызгали — и сразу посинело. Тут, кстати, ничего не посинело. Столичные товарищи сейчас пошли к тому месту, где нашли платок, чтобы проверить, вдруг найдут там еще кровь.

Ник помрачнел еще больше. Картина вырисовывалась очень поганая.

К ним вернулся Балуев, сжимая телефон в ладони так, что побелели костяшки пальцев.

— Павлика похитили. Только что звонила жена.

Между Балуевым и полицейскими завязался ожесточенный спор, к которому присоединился вернувшийся Аккаржей. Балуев решительно заявил, что не потерпит вмешательства полиции, что он лучше заплатит выкуп, чем будет рисковать жизнью сына. Ник был солидарен с ним в этом решении. Полиции он бы не доверил и жизнь хомячка, держи он того, не то что собственного ребенка. Однако делать здесь больше было нечего, и Ник засобирался домой.

— Николя, погоди! — окликнула его Валя, когда он проходил мимо трейлера археологов.

— Я же просил меня так больше не называть.