Кукла (СИ)

Артур влетает в холл мокрый от макушки до легких мокасин, рубашка противно липнет к телу, как и брюки, и быстро становится холодно. Не поднимая головы, он на ходу врезается в какого-то плотно сбитого мужчину, бормочет «Извините» и, не оглядываясь, идет дальше.

И слышит сзади неуловимо знакомый легкий смешок, скорее даже фырканье, чем смех.

Он не оборачивается, поскольку уверен, что ему почудилось. А если не почудилось, он не хочет этого знать. Совсем.

***

Вечером Артур снова спускается в бар и скромно ужинает в уголке, как какой-нибудь монах – разве что не крестится при виде проносимых мимо бутылок с вином. Организм сам ему подсказал, что ни в какие авантюры ввязываться не стоит – последствия будут пренеприятные. Артур верит в психосоматику.

Он все знает про психосоматику. Спасибо, достаточно.

Когда он бросает взгляд в сторону бара, то в этот раз не вздрагивает, а обмирает, и в животе становится зябко. Имс тут, и он не один, а с каким-то невысоким блондином, который постоянно подозрительно озирается, а потом снова склоняет к Имсу голову и в чем-то настойчиво убеждает, будто что-то продает. По поведению какая-то помесь шпиона и коммивояжера, думает Артур. Он смотрит Имсу в спину, пока тот поглощен разговором. Имс внимательно слушает, глядя в одну точку и что-то быстро перекатывая между пальцами, – что-то похожее на игральную фишку. И лишь изредка хмыкает.

Народу в баре опять катастрофически мало, но Артур так хорошо устроился в этом темном уголке, теперь он чувствует себя более защищенным. Есть шанс остаться незамеченным.

Шанс оправдывает себя: Имс действительно его не замечает. Он настолько поглощен разговором и, видимо, сделанным предложением, что даже после ухода блондина некоторое время сидит и думает, опустив голову и продолжая играться с фишкой. А потом вдруг очень быстро встает и уходит: только что был – и нет его. Как телепортировался.

Артур думает, что пора покупать билет в Дагомею. Завтра он еще раз навестит Люмье – ну надо же попрощаться – и все, в путь. Хватит маяться херней.

***

Вечером он долго лежит в ванне – она смешная, овальной формы, на гнутых львиных ножках, звенящая, как жесть – и слушает в плеере классическую музыку. Когда-то врач ему настоятельно рекомендовал.

Классическая музыка ни хуя не помогает – только натягивает нервы, но совсем не мешает куполу, который медленно сгущается над Артуром, твердея с каждой секундой. Хорошо знакомый черный купол, под которым только двое – Артур и пустота. Купол хищный, собственнический, он никому не дает нарушить статус кво. Что бы Артур ни делал, с кем бы ни знакомился, с кем бы весело ни болтал и ни встречался для секса – он всегда остается один, подвешенный, замороженный в вакууме, где бесполезно кричать, плакать, звать на помощь. Он точно становится невидимкой, призраком. Или это все остальные вокруг становятся призраками – Артуру, в общем-то, не до тонкостей.

Но Артур сегодня сильный, он справится. Он знает, как бороться с куполом – его надо просто не замечать. Поэтому он просто выдирает из ушей наушники и лежит в пене – делая вид, что блаженствует, даже что-то насвистывает. Старательно. Это такая методика: если ты улыбаешься – постепенно мышцы лица передают мозгу, что у тебя отличное настроение, и глупый мозг обманывается, думает, что так и есть, вырабатывает позитивные гормоны. Так смешно, что физиологию тоже можно обмануть. Когда это удается, Артур празднует победу чистого духа, свободной воли, чувствует себя всемогущим.

Сегодня он победил. Через полчаса он насвистывает уже вполне беззаботно, без всякого усилия.

Он уже почти засыпает, одевшись в свою самую легкую черную шелковую пижаму от Ямомото, когда его будит настойчивый стук в дверь. Не тихий и не громкий, а именно настойчивый, он почему-то будит в Артуре страх.

Некоторое время Артур лежит, думая, что кто-то ошибся номером, но стук продолжается, и тогда Артур понимает – надо что-то делать.

Он подходит к двери и громко спрашивает:

– Кто там? Мне ничего не нужно.

– Уверен, пупсик? – усмехаются за дверью, и Артур машинально делает шаг назад. Его внезапно пробирает сильная дрожь, и он даже ответить сразу не может – чувствует, что голос непременно даст петуха. Главное, не показать, что узнал.

– Кто там? – повторяет он. – Вы явно ошиблись номером, я никого не жду.

– Зато я жду под дверью уже битых полчаса, – хмыкает Имс. – Открывай. Ты же знаешь, что я не уйду.

– Да кто вы такой? – гениально имитирует изумление Артур и мысленно вручает себе «Оскара» и премию Лоуренса Оливье одновременно.

Из-за двери снова фыркают.

– Это Имс. Друг Патриса, ты меня помнишь, дорогуша, не притворяйся. Я видел, как ты пялился на меня в баре. Так что не будь ханжой и лицемером, а, как примерная лапочка, отвори дверь папе.

Артур моментально приходит в такое бешенство, что распахивает двери, не успев подумать.

– Вы пьяны, мистер Имс? – шипит он, забыв на время обо всем, что его тревожило и тревожит. – Совсем рехнулись?

Имс ловко пользуется моментом и не только заходит в номер, но и быстро запирает дверь.