Кукла (СИ)

– Да он готов откликнуться на призыв углеводов, а не женщины, – вяло отругивается Амос.

Имс видит его кудрявую макушку – Амос тоже выходит на балкон, задирает голову и приветственно машет рукой.

– Слышал, как ты вчера приехал, – говорит он, ладонью разгоняя дым от сигареты. – Спина не отваливается?

– Отваливается, – соглашается Имс. – Как жизнь?

– Да как всегда, – отзывается Амос. – Кипим, как видишь.

– Это хорошо, – Имс чувствует, как в нем растекается уютная теплая радость.

Момбаса – это шкатулка со сластями, драгоценностями и удовольствиями. Это Имсов эквивалент тысячи и одной ночи, отредактированный им лично, где все устроено так, как хочется именно ему.

И все равно: это не отменяет сюрпризов.

***

Имс появляется у Патриса с большой белой картонной коробкой – в такие в кондитерских обычно упаковывают пирожные. Собственно, эта конкретная коробка как раз и набита пирожными под завязку: Индра сгрузила ему все, что, по ее мнению, было не стыдно показать другим, а Имс не дурак отказываться от того, что само идет в руки.

Они с Патрисом совершают несколько нелепых телодвижений в дверях – вроде как хочется обняться, они не виделись три или четыре месяца, но коробка в руках Имса мешает и застревает между ними. Патрис весело хмыкает и принюхивается, коробка распространяет вокруг себя умопомрачительные ароматы. Наконец Имс решает проблему коробки – просто-напросто впихивает ее Патрису. Он хозяин дома или нет? И пока Патрис неловко прижимает ее одной рукой к своему животу, а другой рукой поддерживает снизу, чтобы случайно не отвалилось дно, Имс говорит ему, понизив голос:

– Попозже к тебе заедет доставка, привезет пару ящиков. Ты займись ими, как всегда, ок?

– Угу, – отвечает Патрис. – У меня там есть кое-что, думаю, тебя может заинтересовать. Посмотришь? Только не сейчас, я не один, – и показывает глазами в направлении гостиной.

Имс понятливо кивает. Патрис скрывается в кухне, а Имс проходит в гостиную, автоматически цепляя на себя маску «прелесть и душечка».

В глубоком кожаном кресле, прямо под антикварной медной лампой, в золотых и бледно-оранжевых пятнах света сидит какой-то молоденький паренек. Имс принюхивается – пахнет тем самым вином, что он периодически дарит Патрису, – и корректирует образ от «душечки» до «восхищаться нельзя удержаться». Улыбка становится шире, он подходит и сразу же берет мальчика за руку:

– А кто этот маленький принц? – и кивает на бутылку: – Ого, да вы пьете то самое вино, видать, Патрис тебя очень любит. Ну, я присоединюсь к вашей тесной компании.

– А вы, видимо, принцесса? – спрашивает паренек уксусным голосом, и тут до Имса доходит, что перед ним вовсе никакой не мальчик, а вполне взрослый мужик, и что обманчивая игра света ввела его в заблуждение.

Впрочем, никакой неловкости он, конечно же, не ощущает.

– А вы, наверное, любите сказки, да? – парирует он, садится рядом, закладывает одну ногу на другую и с любопытством присматривается к собеседнику.

– Конечно, – хладнокровно отвечает тот. – Я же этнограф.

– Вижу, вы уже познакомились! – радостным тоном заявляет Патрис, появляясь в комнате. В одной руке у него серебряное блюдо с пирожными, а в другой – еще одна бутылка вина. – Имс, позволь представить, это мой коллега и соавтор одной из научных работ: Артур Каллахан. Артур только что прилетел из Парижа, вот буквально сегодня утром прилетел…

Начинаются вежливые представления и все положенные в таких случаях реверансы, и Имс в очередной раз наслаждается тем, как Патрис ловко обходит острые углы, когда ему приходится представлять Имса. «Мой старый, дорогой друг Имс». Артуру явно хочется спросить, чем же занимается «дорогой друг», и Имс чуть ли не кивает ободряюще, но все впустую, молодая и перспективная звезда науки ни в какую не хочет идти на контакт.

В итоге Имс отделывается какой-то общей фразой вроде: «У меня широкая сфера интересов», на что Артур отвечает высокомерным поднятием брови, характерным для профессионалов, вынужденных общаться с дилетантами.

Вот так вот.

Кажется, Имс проебал возможность произвести хорошее впечатление. Ну, не в первый раз на самом деле, а потом – ужасно забавно наблюдать, как этот Артур старается не смотреть на Имса. Они с Патрисом обсуждают культуру народа масаи, в речи то и дело мелькают специальные термины. Кажется, оба сели на любимого конька, вино уже не смакуется, и вторая бутылка очень быстро пустеет.

Имс помалкивает и развлекается тем, что откровенно разглядывает Артура. Артур тоже разглядывает Имса, но исподтишка. При этом кажется, что он стесняется не столько Патриса или даже Имса, а самого себя: каждый раз, когда он бросает на Имса взгляд, у него повышается голос, краснеют уши и на пару мгновений делается абсолютно каменное лицо.

Имс думал, таких больше не делают. А нет, вот пожалуйста, раритетное исполнение. Имсу везет на раритеты, в конце концов, редкости и находки имеют к нему самое непосредственное отношение.