Куколка

Чуть сдвинув распластавшуюся на диване Муравьеву, которая уже похрапывала, Татьяна залезла под одеяло и взбила подушку. Постельное белье еще пахло свежестью некачественного кондиционера, который сильно отдавал химикатами. Но среди этого искусственного запаха девушка различила ароматы морского бриза. Положив голову на подушку, Татьяна почувствовала еще один знакомый запах. Это был живой, теплый и приятный аромат Вадима. Она не могла описать его словами, потому что, казалось, ничто в мире так не пахло, кроме него. Девушка невольно уткнулась носом в подушку и вдохнула в себя побольше его запаха. Губы сами расплылись в широкой улыбке.

Опомнившись, она легла на спину и разрешила хозяину войти в комнату. Он, не глядя в ее сторону, прошел к креслу и задернул шторы. Татьяна не хотела за ним подсматривать, но любопытство взяло свое. Первой парень стянул футболку, оголив мощную спину с фигурными плечами, покрытыми неразборчивыми татуировками. Мышцы при рассветном полусумеречном освещении казались еще более рельефными, чем, возможно, были на самом деле. У Татьяны внизу живота что-то вспыхнуло. Потом он скинул штаны. На нем остались только черные боксеры. На длинных ногах тоже играли твердые мускулы. И вся фигура в целом в приглушенном свете казалась сошедшей с античного греческого пантеона. Татьяна надеялась, что это богатое воображение приукрашало Вадима, потому что сильно разыгралось при виде голого мужского тела, но не могла отрицать, что он ее привлекал. Потом, когда парень, накрывшись покрывалом, отвернулся к стене, девушка пристыдила себя, закрыла глаза и снова уткнулась в подушку, так и уснув на животе.

Глава 8. Маленькая жертва

Впервые за долгое время Татьяна хорошо спала. Старый диван с недорогим наполнителем явно не предназначался для постоянного использования в качестве кровати, но спать на нем было удобно. Жестковато, как Татьяне нравилось, и ровно. Зато мягкая перьевая подушка, будто в качестве компенсации, хорошо держала форму. Ни жаркое, ни холодное одеяло согревало ровно настолько, насколько это требовалось в предлетний переменчивый период.

Девушка не могла определить точное время, но солнце пыталось пробить сквозь плотные шторы яркие лучи. В комнате все было по-прежнему. Даже бардак остался тем же самым. Татьяна здесь находилась одна. Потянувшись, она продолжительно зевнула и поднялась с кровати, потому что захотелось в туалет. Дверь в кухню была закрыта. Оттуда доносился гул включенного чайника и приглушенные голоса. Вдруг раздался смех, и чайник выключился.

– Но, если серьезно, я ей порой завидую, – говорила Муравьева. – По ней видно, что ее всегда любили. Уж в этом она недостатка не испытывала.

– Угу, – задумчиво отвечал Вадим. – Зато теперь никому, кроме матери, ее любить нельзя.

Наступила пауза. Больше ни звука не прорывалось через кухонную дверь. Сперва Татьяна поймала себя на мысли: «Неужели у Муравьевой может быть повод мне завидовать?». Это поднимало самооценку. А потом ее оцепили слова Вадима. Они стрельнули прямо в сердце. Молниеносно, остро и неуловимо.

Татьяна решила разбить тишину и отворила дверь. Аромат крепкого кофе вмиг наполнил легкие. Вадим, увидев ее, замер на пару секунд и тут же отвернулся, как будто солнце его слепило. Муравьева, переведя взгляд с парня на Татьяну, весело улыбнулась и глазами показала девушке посмотреть на себя. Вадим с трудом отводил взгляд, который словно тянуло к Татьяне магнитом, но как только он достигал цели, врезался в невидимую стену и убегал восвояси.

Татьяна взглянула вниз и не сразу поняла, в чем дело. Она чувствовала себя вполне комфортно и не видела ничего зазорного в том, что ходит без бюстгальтера и в одной футболке. Только потом ей стало понятно, что футболка оказалась короткой и даже живот закрывала не до конца, из-за чего на всеувидение представлялись упругие, костлявые в тазу, бедра с завышенной ниточкой трусиков по бокам. Зону бикини закрывал маленький треугольник нежно-розовых стринг. Сквозь тонкую ткань вычурно выступали замерзшие соски. Татьяна не сразу сообразила, что это может быть сексуально и раздражать кого-то.

Вадим поднялся из-за стола, неловко глядя в пустую чашку из-под кофе, и отошел к раковине. Боялся даже голову повернуть в сторону Татьяны, которая стояла на месте, не двигаясь.

– Тань, оденься, пожалуйста, – не выдержал он, бросив чашку в раковину.

Муравьева рассмеялась. Татьяна насупилась. Голос парня приобрел сердитый тон. Он до этого всегда был с ней деликатен, а сейчас очень груб. Девушке это не понравилось. Она хотела воспротивиться, лишь бы сделать назло, но потом поняла, что сама поставила его в неловкую ситуацию.

– Дай мне что-нибудь тогда, – попросила обиженно.

– Что найдешь в шкафу, все твое, – по-прежнему не глядя на нее, ответил Вадим и включил воду.

Она развернулась и вышла, краем глаза заметив, как парень украдкой смотрит ей вслед. Муравьева негромко посмеивалась, прикрывая рот рукой.