Куколка

И, наконец, на своего друга, лежавшего на этой соломе в спокойной, непринуждённой позе, с выражением лица одновременно умиротворённым и скорбным, как если бы смерть упокоила его, смирила бушевавшие в нём порывы и страсти, но вместе с тем наложила на него неизгладимую печать вечной, неисчерпаемой тоски о так безвременно, нелепо и страшно утраченной жизни, у которой имелись все возможности быть долгой и счастливой. Но, как оказалось, в жизни достаточно сделать всего один неверный шаг, случайно, даже не подозревая ничего дурного, свернуть на нехоженую ухабистую дорогу, и она приведёт тебя к могиле.

Денис качнул головой, будто прощаясь этим кивком с товарищем, и, стиснув в руке нож, открыл дверь и вышел во двор. В лицо ему ударил свежий прохладный ветер, от которого у него, привыкшего к спёртому, застоявшемуся воздуху сарая, захватило дух. Несколько секунд он, преодолевая головокружение и общую слабость, стоял на месте, ворочая глазами кругом и стараясь отдышаться. В объятом тьмой дворе он мало что мог разобрать, и он вскинул взгляд кверху. По растревоженному небу неслись взлохмаченные, местами изорванные буровато-свинцовые тучи – вероятно, те самые, что весь день теснились на краю небосклона, у линии горизонта, будто не отваживаясь омрачить чистое, залитое солнечными лучами небо. И словно лишь ждавшие захода солнца, чтобы вступить в свои права, растечься по небосводу и занять всё его необозримое пространство. В разрывах между быстро скользившими в вышине громадами туч временами показывалась округлая медная луна, бросавшая на погружённую во мрак землю холодные мутноватые отблески.

В свете одного из которых Денис в нескольких метрах от себя увидел большую собаку, показавшуюся ему в неверном лунном сиянии ещё крупнее, склонившуюся над безголовым трупом и погрузившую свою удлинённую морду в чёрный провал, бывший когда-то животом. И сопровождавшую свой обильный нынче ужин довольным урчаньем и чавканьем, которые Денис не услыхал раньше из-за свиста ветра и шума листвы.

Денис остолбенел от увиденного. Несколько секунд он стоял как вкопанный, в совершенном недоумении и ужасе от представившейся ему картины, которой бледное, неживое мерцание луны придавало ещё более зловещий характер. Не понимая, что здесь происходит, откуда взялось мёртвое тело, пожираемое псом-падальщиком.

Собака не дала ему времени на размышления. Почуяв чужака, она извлекла окровавленную морду из выгрызенного ею живота и взглянула на Дениса. Мгновение-другое длилось противостояние глаз – мрачно посверкивавших, отуманенных кровью собачьих и застылых, растерянно-испуганных человечьих. После чего собачьи сверкнули ещё ярче, пёс издал злобное глухое рычание, напружинился и, сорвавшись с места, устремился на внезапно объявившегося врага.

Денис по сути так и не вышел из владевшего им оцепенения. Увидев, что собака, как молния, метнулась на него, он, не отрывая от неё оторопелого взора, непроизвольно подался назад и, упёршись спиной в дверь сарая, инстинктивно выбросил руку с зажатым в ней ножом вперёд.

В следующий миг на него обрушилась крупная косматая собачья туша, сбившая его с ног и едва не дотянувшаяся своей оскаленной мордой до его горла. Но практически одновременно пёс пронзительно взвизгнул, его зубы клацнули вхолостую буквально в сантиметре от лица Дениса, тело внезапно обмякло и бессильно подалось вниз.

Повалившийся к подножью двери ошеломлённый Денис какое-то время не мог сообразить, что случилось. У него продолжала стоять перед глазами страшная картина пожирания собакой-людоедом изуродованного трупа неизвестно откуда взявшегося тут человека, и он ожидал, что и его самого вот-вот постигнет такая же незавидная участь.

Но собака отчего-то медлила. По-прежнему слышалось лишь её тихое, понемногу замиравшее повизгивание. Денис, немного оправившись, приподнялся и взглянул на неё. Овчарка лежала в шаге от него на боку, как-то неестественно изогнувшись, запрокинув голову и приоткрыв пасть с ощеренными, покрытыми пеной зубами, из которой вырывалось хриплое, прерывистое дыхание и жалобное поскуливание. Почти в центре её широкой мохнатой груди торчала рукоятка ножа, лезвие которого погрузилось в неё на всю свою длину. Очевидно, оно угодило в самое сердце.

Через минуту собака околела. Но Денис ещё некоторое время сидел, привалившись к двери, и, не отрываясь, смотрел на её мощные окровавленные клыки, едва-едва не добравшиеся до его шеи. И до всего остального. Он содрогнулся при мысли, что, если бы не счастливая случайность, эти клыки терзали бы сейчас его собственную плоть, так же, как плоть того несчастного незнакомца с огромной чёрной дырой вместо живота.