Куколка

Я не уточняю, что она имеет в виду. Мне все равно. Пусть думает, что хочет. Выхожу из комнаты, не прощаясь. Ни к чему вежливость, если мы никогда больше не увидимся.

В коридоре тихо. Шорох шагов пугает, и меня незаметно накрывает паника. Три дня безмолвных криков в подушку, а теперь еще этот сон и преследование. Я на грани срыва. Мне хочется опустить руки и позволить им забрать меня, утопить, сжечь, хоть что-то, лишь бы не вспоминать Марка ежесекундно. Тварь! Тварь! Достал! У-хо-ди, умоляю!

Гляжу вперед: мир расплывается и уходит из-под ног. Холодная стена прилипает к плечу, рюкзак оттягивает вниз, будто там не вещи, а булыжники. На слабой силе воле заставляю себя идти дальше.

Боюсь закрывать глаза, чтобы снова не увидеть его, но и с открытыми идти и смотреть на скрюченные тени высоких пальм в коридоре — мороз по коже. Теперь буду бояться спать, боятся жить и дышать. Не хочу таких мук каждую ночь. Сладкие муки — хуже боли. Лучше уж горькая реальность.

— Стой! — выбегает следом Дарина. — Усадьба под защитой. Не выйдешь без разрешения Акима или кого-нибудь из учителей. Другой возможности звонить не будет. Доверься мне, прошу тебя, Вика!

Я непроизвольно подаюсь к стене и ударяю ладонью по шершавой поверхности: на голову летит песок штукатурки.

— Ладно. Но быстро, и потом я просто уйду. Позвоню другу, чтобы забрал меня.

Дарина почему-то качает головой, но не отвечает. Глядит, пронизывая, будто упрекает в недальновидности или глупости. Да, я глупо люблю мужа, но и не могу ему простить обмана. И мне не нужна магия и школа. Ничего не нужно. Только бы тишину в эфире. Вакуум в сердце и душе. Бездну.

— Уго-во-ри-ла! — почти кричу.

Меня трясет, и нервы на пределе. Я едва держусь, чтобы не наброситься на девушку. Сжимаю кулаки до характерного покалывания в ладонях. Не позволяю ногтям пробить кожу, но давлю так сильно, что боль немного отрезвляет.

А вдруг это Дарина разбила окно? Пугала меня тогда на озере и сейчас настращает, чтобы я в очередной раз ошиблась! А ведь она могла меня под воду потащить, а потом сделать вид, что спасла? Могла-а-а.

Потираю ладонью лицо, чтобы смахнуть ночной бред и память о произошедшем. Бестолку.

Всматриваюсь в веснушчатое открытое лицо девушки и понимаю, что мои мысли — это очередная нелепость. Дарина всю ночь спала рядом на расстоянии вытянутой руки. Что ей стоило убить меня во сне?

Мы тихо спускаемся по лестнице и попадаем в коридор, где Аким мне показывал кабинеты учителей. Крадемся под стеной. Дарина тычет пальцем в потолок, а потом на глаза. Видеонаблюдение? Киваю и прижимаюсь к стене плотней. Зачем мы прячемся, мне непонятно, но встревоженный вид девушки наводит на мысль, что высовываться не стоит.

Слышим издалека молодые голоса.

Дарина щелкает позолоченной ручкой, и мы влетаем в один из кабинетов. Стойкий запах фисташки щекочет нос, и я едва сдерживаюсь, чтобы не чихнуть. Смеюсь, прикрывая рот рукой. Девушка цыкает на меня. Это так нелепо! Но я радуюсь, что тревога снова отпустила меня. Хихикая, следую за ней, а она крутит пальцем у виска.

Да. Так и сойти с ума недолго. Но лучше веселое сумасшествие, чем осознание необратимого горького настоящего. Прикусываю щеку и скулю. Перепады настроения — норма теперь для меня. Что же будет дальше?

Ну, почему? Почему я так люблю? За что? Сердце трещит по швам от ненависти, а я все равно понимаю, что полностью принадлежу только ему. Марку. Перед глазами, как крылья мотыльков, мелькают воспоминания. Они причиняют мне боль. Сладкие и горькие, приятные и болезненные, страстные и… жестокие. За что он со мной так? Мучил, а потом привязывал? Зачем я ему? Разве возможно понимать, что он враг и все равно любить его до безумия? До сердечного приступа. Нет?! А что со мной тогда происходит?

Глава 18. Враги рядом

Мне кажется, что я падаю. Прилипаю к стене и съезжаю. Мир разлетается осколками слез: мутноватыми, серыми и блеклыми.

Дарина тянет за грудки и ведет к столу. Шепчет:

— Быстро! Набирай! И не говори громко. Я пока постою у двери. Быстрей, Вика! Если нас поймают, будет плохо.

Ее взволнованность натуральная, и это срабатывает: я хватаю со стола стационарный телефон и замираю. Кому звонить? И вспомню ли я в таком состоянии хоть что-то? На ум приходит только номер Марка, но его отметаю сразу.

Вспомнила! Набираю, но звонок обрывается словами: «Номер не действительный». Ян же говорил, что Лиза пропала. Какая я эгоистка! Подруга в беде, а я ношусь со своим Марком. Пора брать себя в руки.

Клацаю по кнопочкам и набираю еще один номер, выуженный из памяти: Зимы. Последнюю цифру пришлось подбирать, потому что вылетела из головы.

Дарина подгоняет порывистым шепотом:

— Вик, быстрее! Прошу тебя. Поторопись!

— Не сбивай, — отвечаю и пробую еще раз с цифрой три в конце.

— Да? — отвечает хрипловатый голос. Зимовский? Или нет? — Кто это? Говорите.

Он. Это Ян. Не знаю радоваться или злиться. Он разрушил мою жизнь, сломал стены иллюзии и показал правду. Как к нему относиться?