Куколки

Я объяснил ей, насколько мог просто. Она снова стала ломать палочки, потом кивнула:

- Да, помню. Мама говорила, что ты... ты как бы понимал ее раньше, чем она произнесет что-то вслух. Так?

- Наверное. По-моему, и у твоей матери был наш дар, только она сама этого не знала.

- Чудесно, должно быть, иметь такое - будто еще одни глаза внутри.

- Похоже. Но не такое это и чудо - бывает плохо, больно.

- Больно быть любым Нарушением, - отозвалась Софи. Она все еще сидела на корточках, глядя на руки невидящими глазами. - Если твоя подруга сможет рожать ему детей, я стану не нужна, - наконец вымолвила она.

Я заметил слезы у нее на щеках.

- Софи, милая, ты любишь его, - любишь этого паука?!

- О, не называй его так - пожалуйста! Мы ведь не виноваты в своих... Его зовут Гордон. Он добр со мной, Дэвид, и он привык ко мне. Нужно, чтобы у тебя оставалось так мало в жизни, как у меня, чтобы понять... Ты ведь никогда не знал одиночества. Ты не представляешь себе, какая пустота встречает здесь каждого из нас. Я бы с радостью рожала ему детей, если бы могла, я... О, за что они еще и калечат нас! Лучше бы убивали, это милосерднее!

Из-под ее плотно сжатых век покатились слезы. Я взял Софи за руку.

И вспомнилось: мужчина держит женщину за руку, глядя вверх. Женщина на коне и маленькая фигурка, машущая мне рукой, пока они не исчезли за деревьями. И я - расстроенный, чувствую ее поцелуй на щеке, сжимаю в кулаке локон... А сейчас... Сердце у меня сжалось от жалости.

- Софи, - сказал я, - милая Софи, этого не будет. Ты понимаешь? Этого не будет. Розалинда не позволит, я знаю.

Открыв глаза, она посмотрела на меня сквозь слезы.

- Ты просто пытаешься меня утешить, ты не можешь знать...

- Знаю, Софи. Ведь с тобой я могу лишь говорить, а ней мы и мыслим вместе. Она все еще сомневалась:

- Это правда?

- Да. Я почувствовал, как она его видит.

- А ты не можешь читать мои мысли? - с беспокойством спросила Софи.

- Нет, конечно, это же не подглядывание, больше похоже на разговор в уме, как если бы ты могла не произносить слова вслух, а просто думать их - для другого.

Мне трудно было объяснить ей это - труднее, чем дяде Акселю. Но я все пытался, пока не заметил, что уже темно.

- Ты сможешь идти? - спросила Софи. - Тут близко. Я поднялся, чувствуя, как отзываются болью все ушибы. Она, похоже, лучше видела в темноте, чем я, и взяла меня за руку. Мы шли вдоль деревьев, но слева замелькали огоньки, и я понял, что берег остался в стороне. Вскоре мы добрались до холма, и Софи сунула мне в руки конец лестницы.

- За мной! - шепнула она и быстро вскарабкалась наверх.

Я полз куда медленнее. Наверху она помогла мне забраться в пещеру. Там было темно; я только слышал, как Софи ходит, что-то ища. Потом посыпались искры - она высекала огонь кремнем.

Зажглись две свечи - маленькие и ужасно вонючие, но все же я смог оглядеться.

Мы находились в пещере примерно десять на пятнадцать футов, выдолбленной в песчанике. Вход прикрывала под вешенная на крючьях шкура. В углу, видно, была дыра на крыше, потому что там капала вода, падая в деревянное ведерко, вытекала из него и скатывалась наружу. В другом углу стоял сплетенный из ветвей лежак, накрытый шкурами и одеялом. Несколько плошек. Черный очаг. Ручки ножей воткнутых прямо в стену. Копье, лук и колчан со стрелами возле лежака.

Я вспомнил чистую, светлую кухню в доме Вендоров. дружелюбную комнату без всяких надписей на стенах. Пламя свечей заколебалось, распространяя вокруг грязную жирную копоть и вонь.

Софи набрала в плошку воды, нашла относительно чистую тряпочку и взялась смывать кровь с моего лица.

- Ничего, рана неглубокая, - успокоила она меня. Я вымыл руки, после чего она сполоснула и убрала плошку.

- Есть хочешь?

- Очень, ничего не ел весь день.

- Побудь здесь, я скоро.

Я сидел, глядя на тени, плясавшие по стене, слушал капанье воды. А ведь тут, в Окраинах, такая пещера - попросту роскошь. "Нужно иметь так -мало, как осталось у меня..." - кажется, так сказала Софи? Она, конечно, имела в виду не вещи.

Чтобы отключиться от тяжких мыслей, я позвал Майкла:

- Эй, где вы? Как дела?

- Мы расположились на ночлег, опасно идти ночью. - Он попытался показать мне место, но я не узнал его. - Идем медленно, сильно устаем. А эти люди знают свои леса, да? Мы все засаду ждем, а они пальнут - и скрылись. Троих убили, семерых ранили.

- И все же вы идете сюда?

- Да, похоже. Окраинам хотят дать урок. Кроме того, намерены поймать вас троих. Ходят слухи, что нас в Вакнуке больше двадцати, вот и надеются выловить всех с вашей помощью. - Он явно сильно волновался, да и настроение было плохое. - Боюсь, Рейчел осталась одна...

- Одна?

- Она с трудом передала мне: что-то случилось с Марком. А теперь мы так далеко, что я ее не слышу.

- Его схватили?

- Нет, то есть она думает, что нет, но он умолк. Если бы его... Он бы передал ей, а он просто молчит - уже больше суток.

- Несчастный случай, помнишь, давно, Уолтера? Замолк -и все.

- Возможно... Рейчел ничего не знает и потому боится. Она же там совсем одна, а теперь еще и друг друга не слышим.