Кукольная королева (СИ)

Единый план хорош, но рано или поздно настаёт пора, когда ты ставишь кого-то перед выбором, и этот выбор имеет больше, чем два решения. А за развилкой одного выбора расползаются ниточками дороги, ведущие к следующим, и надо учесть их все. Этим и определяется талант кукловода: взглянуть с разных сторон, разными глазами, взвесить, учесть, сопоставить…

И не допустить, чтобы решение кукол не было предусмотрено тобой.

Выбор…

Прижав ладони к вискам, он прикрыл глаза.

— Помоги тебе Богини, девочка…

Глава тринадцатая. Там, где кончается тьма

— Вы уверены, что они не бросятся…

— В погоню? На Равнину? Ночью?

— Мда, и правда глупость сказала, — вздохнув, признала Таша.

— С кем не бывает, — дружелюбно улыбнулся Найдж.

На лице колдуна играл радужный свет: альв разжёг маленький костерок. Из пустоты, в воздухе — язычки пламени плясали в паре вершков над листьями одуванчиков.

«Мы должны оставить всё после себя тем же, чем оно было прежде, — сказал альв, заметив удивление в Ташином взгляде. — Равнина не потерпит изменений в себе».

Сейчас альв с Алексасом наблюдали за Найджем, который, сидя на коленях рядом с Ташей, осторожно ощупывал её горло. Сама Таша, скосив глаза, смотрела, как ладони колдуна скользят по её коже, но ничего не чувствовала: обезболивающее заклятие лишило шею каких-либо ощущений.

— Лёгкие повреждения есть, но ничего особо страшного. Довольно аккуратно действовал, гадёныш, — наконец вынес вердикт колдун. Бережно накрыл Ташино горло рукой, и золотистое сияние с внутренней стороны ладони просветило пальцы колдуна алым. — Минутку… ага. — Сияние померкло, и мужчина убрал руку. — Порядок. Лучше?

Она осторожно сглотнула: убедившись, что боль ушла.

— Да… спасибо.

— Уже хочу видеть тебя на троне. А то королевы обычно редко благодарят подданных за услуги, — заметил Найдж, поднимаясь с колен. — Еды, конечно, никто прихватить не удосужился?

— С тебя и «дракона» хватит, — хмыкнул Алексас. — Всё равно не пьянеешь, сколько ни влей.

— Хотя не пьянеть среди нас должен кое-кто другой. Верно, Звёздный Людь?

— Не думаю, что вас правда интересует моё мнение, — нарочито безразлично бросил альв.

— Прав, как всегда, — невозмутимо подтвердил Найдж. — А вот нашу принцессу чем-нибудь накормить не мешало бы.

— Я не хочу есть.

— Кажется, твой живот утверждает обратное…

— Я же сказала, не хочу.

— Оставь её, — лениво приказал альв. — Девочка только что пережила первое убийство. При этом все немного нервничают.

Таша удержалась от того, чтобы вздрогнуть.

Чувствуя, насколько внимателен наблюдающий за ней взгляд.

— Важнейший ритуал в жизни, — продолжил альв спустя какое-то время, — наряду с первым балом, первым поцелуем и, — он ухмыльнулся, — первой ночью любви.

— И получением первого боевого клинка, — добавил Алексас.

— И первой активированной пентаграммой…

В голосе Найджа прозвучала сладкая ностальгическая нотка.

— Почему бы и нет. Пусть даже женщины куда реже получают клинки и активируют пентаграммы. — Альв неторопливо откинулся на одуванчики. На сей раз Таша нигде не видела ни жёлтых солнышек, ни белых цветочных шапочек. — Предлагаю всем поспать. Завтра предстоит нелёгкий путь.

Найдж охотно прилёг по соседству.

— Предположим, никто не будет искать идиотов, которых понесло ночевать на Равнине, к тому же свернув с тропы, — проговорил он, ворочаясь на зелёных листьях, — но мы сами-то тропу найдём?

В ответ колдун удостоился взгляда, который отдалённо напоминал снисходительно-уничижительный. Таша под таким уже спешила бы отползти подальше, но Найдж, судя по всему, за годы общения с альвом успел привыкнуть.

— О, только не начинай знакомые песни о том, что ты Звёздный Людь. И глазками в меня стрелять не надо, — невозмутимо заметил он. — Я просто спросил.

— Любопытный ты наш, — ядовито пропел альв, прикрывая глаза.

Костерок медленно истаял в воздухе.

Таша кое-как пристроилась на пятачке между щерившимися колючками чертополохами. Посмотрела в небо, в котором не было звёзд; чернота вверху казалась идеальной, обливая небосвод абсолютным мраком.

Мраком, будто явившимся из пропасти в её душе.

Таша лежала во тьме, и в этой тьме ей снова слышались странные шепотки.

…ты потеряла мать…

…ты потеряла сестру…

…ты потеряла его…

…ты. Убила. Их.

— Почему ты не даёшь себе жизни?

Голос альва был спокоен. Он не пытался что-то сказать или в чём-то убедить: он просто пытался понять.

— Я не хочу жить. Я ничего не хочу.

О, день в мнимом несуществовании был почти хорош. Но за днём неизменно приходит ночь… и темнота.

И время всех потом.

— Когда такие вещи говорят так спокойно, это начинает внушать некоторые опасения. — Кажется, альв привстал на локтях, чтобы всмотреться в её лицо. — Почему же?

Таша смотрела в небо, не моргая.