Кукольная королева (СИ)

Все дети собрались вокруг одного костра; остальные костры сияли чуть поодаль, разбросанные по огромному полю. В Ночь Середины Лета, самую короткую в году, деревенские всегда собирались за Прадмунтом и гуляли до рассвета. А была ещё Ночь Середины Зимы, которая самая длинная… и, если верить легендам, в эти ночи грань между мирами была очень тонка. Даже слишком тонка.

Недаром же дети, рождённые в Ночь Середины Зимы, в те минуты, пока часы били полночь, проклинались оборотничеством.

Впрочем, всякие грани и их отсутствие чаще всего не смущали живых, в такие ночи поминавших всевозможную нечисть. И чем жутче была легенда, артистичнее рассказчик и колючей мурашки у слушателей, тем щедрее сказителю подливали пиво или сидр.

— Идём? — Гаст миролюбиво протянул Таше руку.

Принимая предложенную ладонь, Таша заметила ревнивый взгляд Лайи — и смешливо вздёрнула нос: ну почему всем никак не поверится, что девчонка с мальчишкой могут просто дружить?

— А куда именно?

— Ну… кажется, вон там я вижу дядюш… отца Дармиори.

— О, Богиня…

— Понимаю, — улыбнулся Гаст. — Но с тем, что его истории страшные, ты не можешь не согласиться.

— Даже чересчур…

Таша потянула за собой Лив, но сестра упёрлась.

— Катай меня!

— Опять? А не много хочешь, стрекоза?

— Покатааай! Хочу катаааться!

Вздохнув, Таша опустилась на корточки:

— Ладно, залезай.

Дождалась, пока сестра вскарабкается на спину, встала, поддерживая девочку под коленки — и Лив ликующе обвила её шею тоненькими ручонками.

— Нно, лошадка! — завопила она.

— Иго-го, — охотно откликнулась Таша, для пущей убедительности цокнув языком.

Они двинулись следом за остальными, уже ушедшими вперёд. Ветер был душистым, травяным, жарким — не то летний зной, даже ночью не отступавший, не то марево костров. Таше и отсюда прекрасно слышен был звучный, распевный голос дэя:

— …ночи сменяли дни, начинались новые и так же таяли в ночи. Элль ждала…

Достигнув людского столпотворения, дети ящерками скользнули ближе к костру, чтобы под сердитое шипение взрослых рассесться кто где.

- …воины наконец вернулись, — отец Дармиори рассказывал неторопливо, смакуя каждое слово, как бокал хорошего вина. — Пришли мужья, отцы и братья её подруг, счастливые оттого, что война завершилась и они вернулись домой. Но жених Элль так и не появился…

Ничего нового, подумала Таша, прикрывая глаза и прислушиваясь.

Вдруг у соседнего костра что поинтереснее рассказывают?

— …как ему это удалось?

— Вроде бы уговорился с королём Подгорным ещё магов к цвергам послать…

Ага, это вроде Гастов папенька, достопочтенный деревенский староста.

— Цена за пуд олангрита в медяках, — а это похоже на дядю Шера, мужа тёти Лэй. — Поверить не могу!

— Представь, как цены на всё волшебное рухнут…

Олангрит, хм… кажется, металл, который примешивают в магические вещички вроде светильников или двусторонних зеркал. Он удерживает магию, а без него заклятия через шестидневку-другую на нет сойдут…

— Вот порадовал так порадовал! Века с цвергами уговориться не могли, а этот… дипломат, чтоб его.

— Или интриган.

— А разница? Главное, простому люду выгода.

— …Элль плакала и рассказывала о своём горе молчаливой тьме, — тем временем разглагольствовал пастырь, — она призывала смерть, как избавление от мук и облегчение сердечной боли, но смерть не приходила…

— Конечно, — шепнул Гаст, — у смерти и без того дел хватает, чтобы ещё бегать по вызову к томным страдающим девам.

Таша прыснула в ладошку, и Лайя не замедлила прошипеть «ворковать не здесь будете!».

— …и вот одной зимней ночью по булыжной мостовой застучали подковы. Звук этот замер у дома Элль, и она услышала голос возлюбленного, который звал её по имени. — Голос пастыря понизился в крайнюю степень зловещести. — Сама собой отворилась дверь, на ступеньках послышались знакомые шаги, и Элль кинулась встречать жениха. Но он не улыбнулся и не протянул к ней руки, и на застывшем лице его не было никакого выражения…

Таша невольно поёжилась.

Спорить с тем, что из уст отца Дармиори страшные легенды звучали действительно страшно, не стала бы даже она. Наверное, потому что отец Дармиори сам смахивал на злого колдуна, сошедшего со страниц одной из легенд.

«Возможно, ты недалека от истины, малыш», — рассмеялась мама, когда Таша как-то раз сказала ей это.

Жаль всё-таки, что мама не любит на праздники ходить…

— …Элль спустилась по тёмной лестнице и последовала за любимым. Покорно села она на коня, и понеслись они по деревенским улицам, сменившимся вскоре снежной равниной. Девушка дрожала от холода и прижималась к своему суженому, но от него не шло никакого тепла. Они неслись быстрее ветра и вскоре уже въехали во двор церкви, где толпились странные фигуры в тёмных одеяниях. Фигуры эти стащили Элль с лошади, её жених спрыгнул следом — и только тут разглядела она вспухшее лицо его, расплывшееся в ледяной улыбке…